<<
>>

Формулы легитимизации международного вмешательства в конфликты и внутренние дела государств.

За десятилетие между 1999 и 2010 гг. ведущие державы и международные организации прибегали к разным формулам легитимизации вмешательства в конфликты. В период развертывания операции в Косово господствовала формула «гуманитарная интервенция» (т.е.
военное вмешательство для предотвращения гуманитарной катастрофы и геноцида). Запад ее развивал, эту формулу в видоизмененном виде внесли в доктринальные установки НАТО, в ООН была создана комиссия Сануна—Эванса, обосновавшая «гуманитарную интервенцию» в докладе «Обязанность защищать» (Responsibility to Protect). Россия критиковала эту формулу, хотя впоследствии она оказалась применима для легитимизации действий по вмешательству в кризис вокруг Южной Осетии в 2008 г. (предотвращение гуманитарной катастрофы, угроза которой образовалась в результате массированного обстрела и военного нападения грузинской стороны на Цхинвал).
После 11 сентября 2001 г. и в период военной кампании в Афганистане появилась новая формула: вмешательство в конфликт как «контртеррористическая операция».
При подготовке операции в Ираке и в связи с выходом Северной Кореи из ДНЯО возникла формула вмешательства в целях «предотвращения распространения оружия массового уничтожения» с помощью «превентивных действий». Вскоре эта формула заменила формулу «контрраспространения» в связи с отрицательными результатами работы инспекторов МАГАТЭ в Ираке, искавшими там разработки ОМУ.
Наконец, непосредственно в период военной кампании в Ираке формула «контрраспространения» была отодвинута на задний план, а на первый план вышла формула «насильственного изменения режима» (coercive regime change) с помощью военной силы. Причем изменение режима западные политики прочили Ирану, Северной Корее, Сирии, Судану, в более далекой перспективе даже исламскому Пакистану.
При этом Россия поддержала (и активно) формулу «вмешательство для предотвращения распространения ОМУ», но резко критиковала и критикует формулы «преэмптивного военного вмешательства» (т.е.
вмешательства не с целью парирования реальных опасных действий, а с целью подавления «опасных намерений», нередко недоказанных) и особенно «насильственного изменения режимов в результате внешнего воздействия».
Серьезные споры о критериях и формах допустимого вмешательства имели место в последнее время и среди стран-участниц ОДКБ, особенно в связи с формированием «пакета» решений ОДКБ по миротворчеству в 2007—2010 гг. и планами создания Коллективных миротворческих сил ОДКБ. Ряд стран, в частности Белоруссия и Узбекистан, заявили об особых негативных позициях относительно перспектив коллективного вмешательства в конфликты на территории государств-участников организации. Реальным тестом готовности к коллективному вмешательству стали события в Киргизстане в 2005 г. и затем в 2010 г. В обоих случаях в ситуациях государственных переворотов и внутренних конфликтов в Киргизстане (в том числе летом 2010 г. в условиях массовых столкновений и кровопролития между киргизским и узбекским населением в Ошской области Киргизстана) серьезно вставал вопрос о необходимости и готовности внешнего миротворческого вмешательства. Однако в обоих случаях вмешательства с применением военных средств не произошло, поскольку отсутствовало документированое обращение за внешней помощью со стороны как старых, так и новых властей, отсутствовал и консенсус среди глав государств ОДКБ относительно своевременности и допустимости внешнего вмешательства.
Политизированный поиск новых форм и допустимых норм вмешательства в конфликты происходит как в России, СНГ, ОДКБ, так и в НАТО, ЕС, США, в международном сообществе в целом.
Силовое вмешательство внешних акторов в конфликты, как с выполнением правовых процедур, так подчас и с нарушением традиционного международного права, стало негласной практикой международной жизни.
Все операции последних полутора десятилетий и действия внешних сил в конфликтных регионах, таких как Афганистан, бывшая Югославия и Ирак, Абхазия и Южная Осетия, Приднестровье/Молдова, Карабах, Таджикистан и Киргизстан, — непростые и часто неоднозначные случаи с точки зрения международного, в том числе международного гуманитарного права.
<< | >>
Источник: А. В. Торкунов. Современные международные отношения. 2012

Еще по теме Формулы легитимизации международного вмешательства в конфликты и внутренние дела государств.:

  1. Вмешательство в конфликты с применением военной силы и легитимизация вмешательства.
  2. Снижение уровня угроз за счет разрешения конфликтов. Способы разрешения международных и внутренних конфликтов
  3. Эскалация конфликтов на Среднем Востоке: Иран и Афганистан в 1977-1980 гг. Проблема иностранного вмешательства
  4. Международное вооруженное вмешательство.
  5. 18.4. Экономические функции государства: минимально необходимые и максимально допустимые границы государственного вмешательства в экономику
  6. 29. Понятие международного конфликта. Объект, временные и пространственные рамки конфликта. Системные конфликты
  7. Верно ли утверждение: «Протекционизм - это политика минимального вмешательства государства во внешнюю торговлю, которая развивается на основе мирового спроса и предложения»?
  8. Конфликты внутренние: религии и народы
  9. 2. Внутреннее устройство государств
  10. 1. Понятие конфликта. Особенности международных конфликтов в эпоху холодной войны
  11. Внешняя политика и внутренние ресурсы государства
  12. 31. Участники международных конфликтов. Требования к посредникам в урегулировании конфликтов.