<<
>>

Интеграция и дезинтеграция в современном мире.

Интеграция подразумевает сближение именно государств, что фиксируется в международных договорах. Это межгосударственный процесс. Отдельные люди, негосударственные акторы и т.д. интегрируются, условно говоря, вместе с государством.
Глобализация, в отличие от интеграции, не предполагает межгосударственных договоров.
Они появляются лишь в тех или иных областях (например, связанных с информационными и коммуникационными технологиями, экологией и т.п.) для регулирования возникающих новых явлений. Кроме того, если глобализация может протекать по-разному для различных регионов одного и того же государства (одни внутригосударственные регионы становятся «воротами в глобальный мир», в то время как другие оказываются вне глобализационного пространства), то в интеграцию государство включается целиком. Хотя в самом интеграционном образовании могут выделяться государства, образующие интеграционное ядро, и государства, которые попадают на его периферию. Еще одно отличие интеграционных и глобализационных процессов — роль негосударственных акторов: в процессах глобализации они выходят на первый план, а в процессах интеграции играют важную, но все же вторичную роль.
Несомненно, глобализация, делая межгосударственные границы прозрачными, стимулирует процессы интеграции. Но в то же время порождает и противоположный процесс. Негативные моменты открытости границ заставляют граждан выступать против интеграции. Примером здесь могут служить сложности, возникшие с принятием Конституции ЕС.
Процессы интеграции, идущие с той или иной долей интенсивности, сегодня можно наблюдать в различных регионах мира, в частности, в Северной и Центральной Америке, в Азии — в АСЕАН. Однако наибольшей степени развития они достигли в рамках ЕС.
Что побуждает государства к интеграции? Прежде всего — наличие общих проблем, решить которые легче, а в ряде случаев только и возможно совместными усилиями.
Еще одной причиной, побуждающей к интеграционным процессам, является заинтересованность «средних» и «малых» государств в увеличении своего международного влияния. Для этих стран объединенными усилиями воздействовать на международные процессы значительно легче, чем в одиночку.
Для развития интеграционных процессов необходимы следующие условия: географическая близость, стабильное экономическое развитие, сходство политических систем, поддержка общественным мнением интеграции, относительная однородность в области культуры, внутренняя политическая стабильность, сходство исторического и социального развития, сравнимые формы правления и экономических систем, близкий уровень военного развития и экономических ресурсов, сходное восприятие общих внешних угроз, сравнимая бюрократическая структура, наличие опыта сотрудничества.
Важным и пока малоизученным остается вопрос о том, каковы особенности интеграционных процессов в различных регионах мира. Работы в этом направлении ведутся в различных научных центрах, в том числе в МГИМО.
Сложились две теоретические школы, или два подхода к проблемам интеграции: функционализм (неофункционализм) и федерализм. Основателем функционализма считается Дэвид Митрани. Он проанализировал причины, по которым Лига Наций оказалась несостоятельной, и сделал вывод, что интеграционные процессы нельзя начинать с политических аспектов. В этом случае государства начинают опасаться за свой суверенитет. Д. Митрани делает акцент на изначальном развитии экономической, социальной, научно- технической интеграции. Политическая же интеграция остается на втором плане. Д. Митрани, а за ним и его последователи настаивали на том, что важно выработать у людей привычку к сотрудничеству и показать получаемые от совместной деятельности преимущества.
Представители федерализма, напротив, выдвинули на первый план политическую интеграцию, полагая, что межгосударственные отношения сразу должны строиться на передаче части полномочий надгосударственным образованиям изначально.
Для этого направления характерен особый акцент на создании политических институтов. Фактически если процесс интеграции у функционалистов идет по принципу «снизу вверх», то у федералистов, наоборот, «сверху вниз».
Федерализм, представителями которого являются, в частности, такие исследователи, как А. Этциони, А. Спинелли и др., в целом получил меньшее распространение. Тем не менее, как пишет П. А. Цыганков, «идеи федерализма стали заметными с первых всеобщих выборов в Европарламент в 1979 г.».
Под воздействием федерализма функционализм изменился и в современном мире существует в виде неофункционализма. Это направление, базируясь на основных посылках функционализма, включило в себя некоторые черты федерализма. В неофункционализме приоритет отдается практическим проблемам в области здравоохранения, технологическим изменениям, правовым и другим вопросам, которые имеют значение для всего человечества. При этом подчеркивается важность политических решений. Именно они — по вопросам, которые важны в общепланетарном масштабе, — способствуют, согласно данной точке зрения, интеграционным процессам и подталкивают участников к дальнейшему объединению. Неофункционалисты обычно используют в качестве модели для иллюстрации своих теоретических воззрений развитие ЕС.
Интеграционные процессы противоречивы. Национальные интересы одних государств сталкиваются с интересами других. Кроме того, участники интеграции часто находятся на разных стадиях экономического и социального развития. Поэтому, несмотря на взаимную выгоду от интеграции, вклад одних в той или иной сфере оказывается большим, чем других. Существуют и другие издержки интеграции. Как в случае с глобализацией, интегрируются не только положительные моменты, которыми обладают страны, но и отрицательные. Так, в начале 1990-х годов Венесуэла обнаружила, что после открытия границы с Колумбией ее территория стала использоваться для провоза наркотиков.
Все это заставляет наряду с традиционными теориями интеграции — функционализма, неофункционализма, федерализма — обсуждать вопросы и, соответственно, предлагать теоретические схемы, связанные с ограничением интеграционных процессов.
Так, С. Хантингтон в 1996 г. выразил сомнение в возможности и целесообразности некоей мировой «интеграции». По его мнению, интеграционные процессы должны быть ограничены рамками цивилизации. Мир, как отмечает исследователь, не обязательно принимает ценности, присущие западноевропейской цивилизации. Поэтому США, полагает С. Хантингтон, должны тесно сотрудничать и, соответственно, входить в интеграционные образования со своими западноевропейскими партнерами, что поможет сохранению и развитию той цивилизации, к которой они все принадлежат, но держаться на расстоянии от других цивилизаций. В более узком плане, если говорить, например, о расширении НАТО, эта организация, согласно С. Хантингтону, должна тесно взаимодействовать и включать в состав своих членов такие близкие в цивилизационном отношении страны, как государства Балтии, Словения, но не те, которые ориентированы на ислам или православие. В будущем же, по его мнению, связи НАТО с «далекими» в цивилизационном отношении странами — Турцией и Грецией — ослабеют.
Действительно ли цивилизационный принцип является ограничительным моментом в развитии интеграции? Следует признать, что в современном мире интеграционные процессы идут прежде всего в рамках регионов и в каком-то смысле регионы утверждают свою специфику именно через региональное сотрудничество, поэтому все чаще можно встретить термин «регионализация» как близкий понятию интеграции, но подчеркивающий именно региональную специфику. В то же время представляется упрощением утверждение, что интеграционные процессы вообще ограничены регионами. Ряд фактов противоречат этому. Например, активная роль Японии (принадлежащей, по С. Хантингтону, к отдельной цивилизации) в деятельности «Группы восьми» оказывается плохо объяснимой в рамках «цивилизационной» интеграции. И таких примеров много.
Явления, ведущие к противоположным по сравнению с интеграцией результатам — распаду государств или межгосударственных образований, — представляют собой дезинтеграционные процессы.
Дезинтефация, как и интеграция, относится к отношениям между государствами. Так, в 1991 г., когда произошел распад СССР, на месте которого образовались 15 новых государств, распались и некоторые международные организации, где СССР играл ключевую роль, в частности, СЭВ, ОВД. В 1990-х годах распалась Чехословакия. В отличие от мирного или, как его называют, «бархатного развода» Чехословакии бывшая Югославия распадалась долго, с рядом вооруженных конфликтов.
Почему распад государств и межправительственных образований в конце XX — начале XXI в. оказался столь значимым даже для Европы, где уровень интеграционных процессов высок? Почему Чехословакии надо было сначала дезинтегрироваться на Чехию и Словакию, чтобы потом каждой по отдельности интегрироваться в ЕС? Удивительно, но вопросы дезинтеграции по сравнению с интеграционными процессами остаются практически неразработанными. Ими занимаются в основном специалисты в области конфликтов. В результате процессы интеграции и дезинтеграции оказываются плохо сравнимыми.
<< | >>
Источник: А. В. Торкунов. Современные международные отношения. 2012

Еще по теме Интеграция и дезинтеграция в современном мире.:

  1. Интеграция в современном мире
  2. Геополитика в современном мире
  3. РОССИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
  4. 3. Национальные движения в современном мире
  5. 19. КОНФЛИКТЫ И ВОЙНЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
  6. МА 10. МНОГОСТОРОННИЕ ОТНОШЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
  7. ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
  8. 6.1. Россия в современном мире
  9. 3. Динамика социальной структуры в современном мире
  10. 1. Миграция рабочей силы в современном мире
  11. Роль и место России в современном мире
  12. Особенности воспроизводства в современном мире.
  13. Россия в современном мире
  14. Глава 9 Китай в современном мире
  15. Центры влияния в современном мире
  16. Национализм и ксенофобия в современном мире
  17. Противодействие терроризму в современном мире
  18. Роль интернета в современном мире
  19. Международное право в современном мире