<<
>>

Концептуальные подвижки в стратегии других ядерных держав

Иные концепции применения ядерного оружия используют ядерные державы «второго плана». Эти страны не имеют в своем распоря­жении достаточного количества боезарядов и средств доставки для лик­видации стратегических потенциалов России и США.

Возможности их ядерных сил позволяют наносить только ограниченные удары преиму­щественно средней и меньшей дальности. Несмотря на это, Франция, Британия и КНР переходят от «оборонительного» к «наступательному» сдерживанию.

Эта тенденция наиболее заметна в политике Франции. Из ядерных держав «второго плана» только Париж официально провозглашал про­ведение политики ядерного сдерживания. Ее основы были разработа­ны в период президентства Шарля де Голля.

Французская концепция сдерживания была основана на идее, что более слабое в военном отношении государство может сдержать сильное от аг­рессии посредством угрозы нанесения контрценностного удара.

В качестве наиболее вероятных целей для нанесения ядерных уда­ров выбиралось несколько ключевых городов на территории потенци­ального противника. Французская концепция сдерживания включала в себя три составных компонента:

· сдерживание (dissuasion) — воздействие на волю противника уг­розой нанесения контрценностного ядерного удара с целью вы­нуждения его отказаться от агрессии;

· убеждение (persuasion) — проведение силовых демонстраций, цель которых состоит в разубеждении агрессора начинать войну;

· оборона (defence) — прямое применение военной силы в случае, если стратегия сдерживания не сработала и приходится приме­нять силу.

Первоначально такая стратегия носила демонстративно антисоветский характер. Но в 1964 г. президент Шарль де Голль провозгласил переход к концепции «независимого военного потенциала». Фран­ция отказалась участвовать в американском проекте многосторонних сил ядерного сдерживания и вышла из военной организации НАТО (1966 г.).

Однако уже в 1970-х годах произошла первая трансформации французской политики сдерживания: подчеркивалась необходимость расширять взаимодействие Франции в военной сфере со странами Ев­ропейского сообщества, признавалась целесообразность взаимосвязи ядерных сил Британии и Франции в общей системе сил сдерживании Североатлантического альянса. В декабре 1974 г. В. Жискар д’Эстеи подписал совместное коммюнике с президентом США Дж. Фордом, в котором высказывалось намерение продолжать поддерживать тесные отношения в области обороны в качестве членов НАТО23. А в 1983 г, президент Франции Ф. Миттеран согласился с тезисом о неделимости безопасности Запада и заявил о готовности дополнить американские ядерные гарантии своими средствами сдерживания.

Вторая волна трансформации французской политики сдерживь ния произошла при президенте Н. Саркози. Его подход был обозна­чен как «сдерживание в рамках атлантизма». «Белая книга по вопросам обороны» 2008 г. изменила французскую концепцию «сдерживания». Понятие «разубеждение» было заменено на «предвосхищение и осве­домленность» (Гanticipation et conscience), что подчеркивало значимость разведывательных служб и информационно-космических систем. К стратегии сдерживания добавлялся четвертый компонент — «вме­шательство и предупреждение» (/’intervention et la prevention). Речь шла о возможности применять силу на территории, входящей в зону страте­гических интересов Франции: Средиземноморье, Африка, Индийский океан. «Белая книга» 2008 г. подтвердила право Франции на нанесение первого контрценностного ядерного удара.

В марте 2009 г. Франция вернулась в военную организацию НАТО. Париж оставил в силе три принципа, провозглашенные в 1964 г. Ш. де Голлем: 1) самостоятельное решение Франции об участии в операциях НАТО; 2) от­каз предоставлять в мирное время французский контингент под командо­вание НАТО; 3) французские ядерные силы остаются исключительно под национальным командованием. И все же Ливийская война 2011 г. стала пре­цедентом участия Франции в военной операции в качестве полноправного члена НАТО.

Иные принципы лежат в основе ядерной политики Британии. В от­личие от Франции британская сторона не предложила оригинальной концепции ядерного сдерживания, и Лондон изначально ориентировался на взаимодействие с США в вопросах военной ядерной политики.

Британские СЯС были включены в американскую систему ядерного плани­рования. 18 декабря 1962 г. в городе Нассау на Багамских островах пре­зидент США Дж. Кеннеди и премьер Великобритании Г. Макмиллан под­писали соглашение об участии британских ядерных сил в МСЯС НАТО. Вашингтон обещал помогать Лондону в создании средств доставок ЯО. Лондон обязался передавать свои СЯС под объединенное командование НАТО в случае войны.

В обновленном виде «пакт Нассау» действует и в 2010-х годах. Ос­нову британских СЯС составляют четыре атомных подводных ракето­носца класса «Vanguard» собственного производства. Но размешенные на них баллистические ракеты — это предоставленные Лондону американские ракеты «Trident-ІI». В 2003 г. американцы установили на сво­их атомных подводных лодках новую систему перенацеливания ракет «Trident-H». Подобные системы были установлены и на британских подводных лодках. В случае войны британские СЯС будут автоматически применены вместе с СЯС США.

По-настоящему оригинальными стали британские дискуссии о возможности ядерного саморазоружения. 20 июня 2006 г. Комитет обороны палаты общин опубликовал доклад «Будущее стратегического ядерного сдерживания Великобритании».

«Великобритания должна будет рассмотреть вопрос, остается ли ядерное сдерживание необходимым в текущей стратегической обста­новке», — отмечалось в докладе. В пользу отказа от ЯО выдвигались следующие аргументы: наличие ядерных гарантий со стороны США, отсутствие британских ядерных гарантий союзникам, неиспользова­ние ядерных боезарядов в войнах и опасность нападения террористов на ядерные объекты.

В июне 2007 г. министр иностранных дел М. Беккетт поддержала идею «глобального нуля» и заявила, что Британия может стать «лабораторией по разоружению».

Эту идею повторил на Конференции ООН по разоружению 12 февраля 2008 г. министр обороны Д. Браун.

Реализация подобных проектов могла бы сделать Британию первой ядерной державой, отказавшейся от ядерного оружия. Но 12 мая 2010 г. консерватор Д. Кэмерон сформировал первое в послевоенной истории Британии коалиционное правительство. Кабинет Д. Кэмерона взял курс на проведение наступательной внешней политики, получившей в СМИ название «неоимперской». (Одной из причин стало прозвучавшее 19 октября 2011 г. заявление Д. Кэмерона о том, что после Ливийской войны Британия на Средиземном море «вернулась по могуществу в 1943 год»), В октябре 2010 г. был опубликован новый Стратегический обзор оборонной политики Великобритании «Обеспечение безопасности Соеди­ненного Королевства в эпоху нестабильности». В документе подчер­кивалась приверженность Лондона политике ядерного сдерживания, основанной на морском компоненте СЯС, а также программе 2006 г. по обновлению БРПЛ «Trident-Il» и замене АПЛ класса «Vanguard». Общее количество ЯО при этом снижалось до 180 единиц, из которых в боевой готовности находилось не более 120 единиц. О проблемах разоружения упоминалось только в контексте глобальных инициатив ООН.

На этом фоне новое значение приобрели франко-британские со­глашения 2010 года. Еще во время визита президента Н. Саркози в Лондон 26 марта 2008 г. стороны договорились о расширении фор­мата двустороннего сотрудничества. 2 ноября 2010 г. Франция и Бри­тания подписали Декларацию о сотрудничестве в области обороны и безопасности на 50 лет. Документ предусматривал: I) создание общих экспедиционных сил; 2) усиление взаимодействия в военно-морской и военно-воздушной сферах; 3) координацию действий в вопросах ки­бербезопасности. Одновременно было подписано франко-британское соглашение о сотрудничестве в области военного использования атом­ной энергии, прежде всего — электронного моделирования ядерных испытаний.

Впервые с 1949 г. Британия пошла на привилегированное военно-полити­ческое партнерство со страной континентальной Европы без участия США.

Франко-британские соглашения и последовавшая за ними Ливийская вой­на 2011 г. по сути изменили структуру Евросоюза. Роспуск в 2011 г. ЗЕС и отсутствие прогресса по Общей политике Европейского Союза в области безопасности и обороны (ОЕПБО) означает, что ведущая роль в военной политике ЕС переходит к франко-британскому тандему. Возрождаются по пулярные в конце 1980-х годов проекты создания общих ядерных сил ЕС на базе объединения французского и британского ядерных потенциалов. Однако переход ведущей роли от франко-германского к франко-британ­скому тандему автоматически делает ЕС более «атлантическим», то есть за­вязанным на механизм НАТО и американское присутствие в Европе. Таким образом, в континентальной Европе возникает потенциал для недовольства французской политикой.

В отличие от Франции и Британии Китай никогда не определял свою ядерную политику в категориях сдерживания. После создания ЯО в 1964 г. правительство Мао Цзэдуна взяло на себя два ограни­чения. КНР обязалась не применять ЯО первой и против неядерных государств. Китай, в отличие от России, пока не пересмотрел своих обязательств. Это, а также техническая слабость китайского ядерного потенциала блокируют возможность формулирования КНР концеп­ции «ядерного сдерживания».

Концептуальные основы китайской ядерной доктрины стали извест­ны только в 1980-х годах. Первая концепция, концепция «локальных войн», не предполагала использования ЯО. Вторая — концепция «ог­раниченного ответного ядерного удара» — предполагала строительство компактных ядерных сил. Такие силы должны были быть способны выполнять боевые задачи в разной военно-политической обстановке и в любых военно-стратегических условиях. Это означало отказ руко­водства КНР от идеи достижения паритета с СССР/Россией и США.

В 1990-х годах американские эксперты широко обсуждали переход КНР к концепции «ограниченного сдерживания» (limited deterrence). Речь шла о возможности использования части китайского ЯО для сдерживания США на региональном уровне.

Пекин гипотетически мог угрожать нанесе­нием ядерных ударов по американским военным базам на Тихом океане, американским авианосным соединениям и целям на территории союзни­ков США.

Новые тенденции появились в ядерной политике КНР в начале XXI века. В 2004 г. генеральный секретарь ЦК КП К Ху Цзиньтао указывал на увеличение роли КНР в системе международной безопасности. В «Белой книге» 2008 г. подчеркивалась важность создания мирного окружения для укрепления экономического потенциала КНР. Есть данные о разработке КНР концепции «активной обороны», предпола­гающей проведение полномасштабной ответной атаки против агрессора и нанесение ударов по его уязвимым местам. Однако пока КНР не огласила нового подхода к функциональной роли ЯО в своей военно­политической стратегии.

Особым направлением китайской ядерной политики может стать новая морская стратегия КНР. В ее основе лежит концепция «нити жемчуга», разработанная в 2010 г., в которой речь идет о создании серии военно-морских баз на всем пути транзита углеводородов от Ближнего Востока до КНР. Такой вариант предусматривает строительство КНР океанского флота и усиление морской компоненты СЯС. Это объективно усилит комплекс противоречий КНР с соседними странами (от Японии до Вьетнама и Малайзии) и даст новый импульс раз­витию американских концепций «сдерживания Китая» (containment of China).

Десять лет назад в специальной литературе по проблемам ядер­ного сдерживания произошел всплеск публикаций о снижении поро­га применения ЯО и даже вступлении в новую «ядерную эру». В США и отчасти в России появились работы, доказывающие, что в новом мире применение ЯО будет более вероятным, чем в минувшем веке.

Эти гипотезы пока остались «игрой ума» исследователей. Однако реализация американского проекта ПРО и дискуссии вокруг идеи «безъядерного мира» показывают, что эти прогнозы рано подвер­гать критике. Политические элиты, получив в свое распоряжение но­вые идеи, начинают разрабатывать соответствующую политику.

На смену «оборонительному сдерживанию», рассматривав­шему ЯО как средство предупреждения агрессии, приходит модель «наступательного сдерживания», в рамках которой ограниченное применение ЯО становится частью принуждения оппонента к совер­шению определенных действий, которые он по своей воле не стал бы совершать. «Наступательное» сдерживание требует наличия военно­технических систем, приспособленных для нанесения упреждающе­го удара, высокой защищенности ЯО, гибких схем его применения и возможности совместных действий ядерных и конвенциональных вооружений. Эта тенденция повышает риск применения ядерного оружия, возрождая забытые с 1980-х годов концепции «ограничен­ной ядерной войны».

<< | >>
Источник: Под ред. Шаклеиной Т. А., Байкова А. А.. Мегатренды: Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке. 2013

Еще по теме Концептуальные подвижки в стратегии других ядерных держав:

  1. Сокращение ядерных вооружений и ядерное разоружение
  2. Идея концептуальной схемы
  3. Концептуальные основы внешней политики
  4. Раздел II. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ К АНАЛИЗУ ЭЛИТ
  5. Концептуальные основы регулирования
  6. Створення Ліги арабських держав
  7. 5.1. Зовнішня політика держав. Міжнародне право
  8. Глава.1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ И КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
  9. Национальная и международная безопасность: концептуальные основы
  10. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ СОВРЕМЕННОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КАДРОВОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ