<<
>>

Либерализм как мировая идеология

Либерализм — феномен прежде всего европейской (можно даже сказать конкретнее — христианско-протестантской) цивилизации. За­рождение либерализма оказалось возможным благодаря своего рода мировоззренческой революции, которая произошла на рубеже Средне­вековья и Нового Времени под влиянием идей Возрождения и Реформа­ции и нанесла серьезный удар средневековому мышлению с его мисти­кой, схоластикой, иррационализмом, слепым и бездумным следованием традиции.

В ходе этой революции были поколеблены устои феодальной социальной доктрины, которая основывалась на представлениях, что ценность и общественная роль человека зависят исключительно от его принадлежности (по рождению) к тому или иному сословию (общине, цеху, гильдии и т.п.), что всякая активность греховна и что истинный христианин, желающий спасти свою душу, должен прожить жизнь под знаком смирения и покорности судьбе и властям, ибо «основная» жизнь ждет его на том свете.

В период Возрождения и Реформации были провозглашены доми­нантность «земной» жизни, приоритет «земных» ценностей и стимулов, заявлено о необходимости активной деятельности и преобразования мира. Огромное значение для возникновения либерализма имело при­знание в ходе Реформации свободы мысли (сначала в форме свободы вероисповедания), что создало предпосылки для выдвижения в после­дующем требовании свободы слова, а затем и свободы действия. По­этому неудивительно, что либерализм лучше прижился в протестант­ских странах, где священники не имели монополии на посредничество между Богом и человеком, где было признано главенство совести инди­видов над внешним авторитетом церкви, сами индивиды считались рав­ными перед Богом, а религиозные общины были самоуправляющимися. Таким образом, на либерализме генетически отразились интеллектуаль­ный климат и общественные настроения, распространенные на заре Нового Времени, для которых были характерны неприятие иррацио­нальных абсолютов, отрицание догматизма и критическое отношение к авторитетам, наивная вера в близящееся торжество человеческого ра­зума, в возможность (и желательность) переустройства мира на чисто рациональной основе.

В тот период возникло то, что впоследствии получило название клас­сического либерализма. Его можно условно представить в виде синтеза трех идеологических компонентов:

1) экономического либерализма, основанного на принципе «свобо­ды рук» (laissez-faire), который ратует за минимальное вмеша­тельство государства в экономику и предпринимательскую дея­тельность, отдавая эти сферы на откуп свободной игре рыноч­ных сил;

2) политического либерализма, который представляет собой зрелые и эффективно действующие демократические институты;

3) культурного либерализма, который развивает идеи равноценности различных культур, толерантности, уважения к иным убеждени­ям и точкам зрения на те или иные вопросы, интеллектуальной свободы, т.е. плюрализма в широком смысле этого слова.

Если говорить об экономическом либерализме, то он с самого начала создавал двойственность и контроверзу между моралью и человеческим эгоизмом. Наиболее ярко это проявилось в работах А. Смита. Как хрис­тианин, Смит видел в человеке моральное, гуманное существо. «Мы пре­зираем эгоиста, — пишет он в своей книге о теории нравственных чувств в 1759 г., — очерствелая душа которого занята исключительно собой и относится бесстрастно как к счастью, так и к несчастью своих ближних... Отдавать свое сочувствие другим и забывать самого себя, ограничивать, насколько возможно, личный эгоизм и отдаваться сладостной снисходи­тельной симпатии к другим представляет высшую степень нравственно­го совершенства, к которой только способна человеческая природа». Смит — моралист, профессор нравственной философии, считал нужным исходить из «главного христианского закона», повелевающего любить ближних, как самих себя. Иными словами, в сфере чистой, умозри­тельной морали человек у Смита — это своего рода Homo Humanus. В иной, противоположной роли человек фигурирует у Смита — класси­ка политической экономии. Вступая на поприще практической деятель­ности, он действует как расчетливый и предприимчивый собственник — Homo Economicus.

«...Человек, — пишет Смит в своем труде о богатстве народов в 1776 г., —

постоянно нуждается в помощи своих ближних, но тщетно было бы ожи­дать ее лишь от их расположения. Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интере­сах сделать для него то, что он требует от них. Всякий, предлагающий дру­гому сделку какого-либо рода, предлагает сделать именно это. Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что необходимо тебе, — таков смысл вся­кого подобного предложения... Мы обращаемся не к гуманности, а к их эго­изму и никогда не говорим им о наших нуждах, а лишь об их выгодах».

По разительному контрасту приведенных высказываний, сделанных с промежутком почти в двадцать лет, вряд ли, на наш взгляд, следует делать вывод о разнице между «ранним Смитом» и «поздним Смитом». Скорее дело здесь состоит во внутренней противоречивости, дихото­мии либерализма, а также в его постепенной эволюции в сторону ути­литаризма.

Политический либерализм, в противоположность феодальным, имперским, корпоративным, коммунистическим и социалистическим представлениям об оптимальном общественном устройстве, отдает пред­почтение демократическим принципам. На место иерархически органи­зованных и освященных традицией, церковными авторитетами или идеологическими мифами вассальных, патриархальных или номенкла­турных отношений он требует поставить отношения равноправные и мак­симально рационализированные, обусловленные лишь прагматическими соображениями взаимной выгоды. Однако и в этой, политической, сфе­ре либерализм весьма противоречив. Достаточно сослаться на то, как ран­ние либералы трактовали категорию равенства. Так, Т. Гоббс пишет:

«Равными являются те, кто в состоянии нанести друг другу одинаковый ущерб во взаимной борьбе. А кто может причинить другим наибольшее зло, т.е. убить их, тот может быть равным им в любой борьбе. Итак, все люди от природы равны друг другу, наблюдающееся же ныне неравенство введено гражданскими законами».

Что же касается культурного либерализма, то развиваемые им прин­ципы плюрализма чуть ли не во всех сферах человеческой жизни со вре­менем вели к размыванию таких понятий, как социум, государство, се­мья, нация, мораль и нравственность, что в конечном счете породило богоборчество.

В противовес автократическому абсолютистскому государству ли­бералы выдвинули концепцию правового государства, функции кото­рого должны ограничиваться защитой самых общих интересов граждан и деятельностью в строгом соответствии с Конституцией и иными за­конами, а не на основе насилия и произвола монархов и чиновников. Из теории правового государства вытекала идея разделения властей (на законодательную, исполнительную и судебную) и приведения их к не­которому равновесию.

Наконец, чрезвычайно важной составной частью классического ли­берализма в некоторых европейских странах первоначально была проте­стантская трудовая этика, описанная М. Вебером в его знаменитом труде «Протестантская этика и дух капитализма». В этой работе М. Вебер ана­лизирует, как возник «буржуазный приобретательский капитализм» с его рациональной организацией свободного труда, а также западноевропей­ская буржуазия во всем ее своеобразии; как возник специфический «ра­ционализм» современной европейской культуры, присущий ей во всех ее проявлениях, почему он свойствен именно ей и только ей. Вебер показы­вает, что «капиталистический дух» — в высшей степени реальный исто­рический феномен, представляющий собой известную совокупность норм хозяйственной этики, приемов и методов хозяйствования.

Протестантская трудовая этика, несомненно, способствовала быс­трому развитию капитализма в Западной Европе, в особенности на пер­вых его этапах, т.е. на этапах промышленной революции и индустриа­лизации. Конечно, в России ничего подобного этой этике не сложилось, да и не могло сложиться в первую очередь в силу несовместимости тру­довой морали протестантизма, пронизанной духом капиталистическо­го накопительства (граничащего со стяжательством, а нередко и тожде­ственного ему), и православными (впрочем, и христианскими в целом) нравственными ценностями.

С христианской точки зрения труд сам по себе не является без­условной ценностью. Он становится благословенным, когда являет со­бой соработничество Господу и способствует исполнению Его замысла о мире и человеке.

Однако труд не богоугоден, если он направлен на служение эгоистическим интересам личности или человеческих сооб­ществ, а также на удовлетворение греховных потребностей духа и плоти.

Священное Писание свидетельствует о двух нравственных побужде­ниях к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся (Еф. 4, 28; Мф. 5, 16; Иак. 2, 17; 2 Фес. 3, 10). Отцы и учителя церкви — Климент Александрийский, Василий Великий, Иоанн Златоуст — подчеркивали именно такое эти­ческое значение трудовых процессов. Пример трудового подвижничества явили иноки многих русских монастырей. Их хозяйственная деятельность во многом была образцом для подражания; наряду с высочайшим духов­ным авторитетом они имели и славу великих тружеников. Таковы были Феодосий Печерский, Сергий Радонежский, Кирилл Белозерский, Иосиф Волоцкий, Нил Сорский и другие русские подвижники.

Кроме того, христианство настаивает на том, что материальные блага не могут сделать человека счастливым. Христос предупреждает: береги­тесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его име­ния (Лк. 12, 15). Погоня за богатством пагубно отражается на духовном состоянии человека и способна привести к полной деградации личнос­ти. Апостол Павел указывает, что желающие обогащаться впадают в ис­кушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые по­гружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подверг­ли многим скорбям. Ты же, человек Божий, убегай сего (1 Тим. 6, 9—11). В беседе с юношей Господь сказал: если хочешь быть совершенным, пой­ди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небе­сах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21). Затем Христос разъяснил эти слова ученикам: трудно богатому войти в Царство Небесное... удобнее вер­блюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Бо­жие (Мф. 19, 23—24). Евангелист Марк уточняет, что в Царство Божие трудно войти именно тем, кто уповает не на Бога, а на материальные бла­га, — надеющимся на богатство (Мк.

10, 24). Лишь надеющийся на Госпо­да, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек (Пс. 124, 1).

Понятно, что христианская (православная) трудовая этика, в духе которой воспитывался русский народ до 1917 г., в корне противоречит этике протестантской. В силу этого последняя и не могла укорениться в России. Об этом — во многих произведениях русской литературы. Са­мое яркое из них на эту тему — «Обломов» Гончарова, в котором описы­ваются представители этих двух подходов — сам Обломов и Штольц. И симпатии как автора, так и читателя — на стороне Обломова (хоть он и любил лежать на диване), а не Штольца.

«Дух протестантизма» по роковой иронии истории «пророс» в изве­стной степени в России значительно позже — в коммунистический пе­риод, да и тогда этот уже псевдорелигиозный дух был жив лишь в годы первых пятилеток. Хотя вряд ли можно сказать, что и в те годы совет­ские люди служили «светлому завтра» столь же фанатично, как пури­танские буржуа служили Богу. Кроме того, при относительной схожес­ти в аскетическом идеале разница состояла в том, что в СССР никогда не культивировалось богатство.

Впрочем, возрождение протестантской трудовой этики сегодня уже невозможно ни на Западе, ни в России. На Западе религиозные корни протестантизма стали постепенно отмирать, вероятно, уже в начале XIX в., а параллельно с этим отмиранием безличный, абстрактный ха­рактер приобретательской деятельности все более и более становился одним из принципов капиталистического производства. На смену апо­феозу труда в протестантском понимании пришел чистый апофеоз на­живы, лишенный уже какого бы то ни было прежнего религиозного пафоса.

<< | >>
Источник: Кортунов С. В.. Становление национальной идентичности: Какая Россия нужна миру. 2009

Еще по теме Либерализм как мировая идеология:

  1. 1.1 Либерализм—тоталитарная идеология
  2. Политические идеологии современности: Либерализм
  3. МИРОВЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕОЛОГИИ
  4. 1.3 Протестантизм как идеология
  5. Геополитика как идеология
  6. 8.5. Национализм как идеология
  7. 8.2. Конфликт идеологий и образование «трех миров»
  8. 3. Консерватизм как политическая идеология в России
  9. 7.6. Идеология Победы России во второй мировой информационной войне
  10. § 4. Политические идеологии как системы политических ценностей
  11. Либерализм
  12. Историческая Россия как субъект мировой политики
  13. МИРОВАЯ ПОЛИТИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ИЗУЧЕНИЯ
  14. 2.3. Интеграционные объединения как подсистемы мировой экономики