<<
>>

Соблазн «особого пути»

Составной частью российской национальной идентичности явля­ется «длинная» культурно-историческая память, представления о «ве­ликом прошлом» России. Эти представления актуализируют мифоло­гемы о «великом народе» и «великой культуре», мессианские упования на историческую миссию России.

С прошлым связываются представ­ления о национальном достоинстве и национальной гордости, в то вре­мя как современная политическая история ассоциируется с кризисом, со сдачей позиций великой державы и забвением национальных инте­ресов. Поэтому столь живучей оказывается идеологема «особого пути», противопоставляемая сегодняшней модернизации.

В каждом обществе в той или иной мере распространены представле­ния о собственной исключительности, об уникальности своего пути раз­вития, о своей культурной специфике и т.п. Подобные представления в разных формах существуют и в США, и в странах Западной Европы, и в Японии, и в Китае, и в Индии, и во многих других странах. Россия в этом плане, конечно, не является исключением. Но специфика современной России по сравнению с перечисленными странами состоит прежде всего в том, что в настоящее время российское общество находится на решаю­щем, во многих отношениях критическом этапе модернизации и пере­живает не только социально-экономический и политический, но и глу­бочайший цивилизационный кризис. В результате этого последнего кри­зиса под сомнение ставятся все основы существования российского общества, российского государства, российской культуры.

Двадцать лет проб и ошибок во внутренней и внешней политике, завышенных и наивных ожиданий в отношении рыночной экономики, демократии западного типа, быстрой интеграции в мировое экономи­ческое пространство, метаний от глобализма к изоляционизму лишь подтвердили, что путь России не имеет аналогов в мировой истории. В России оказались одинаково неприемлемы ни псевдолиберальная, ни дооктябрьская консервативная модели развития.

Произошла в общем-то закономерная и естественная вещь: очередная попытка «растворить» российскую идентичность в мировом культурно-цивилизационном про­странстве вызвала мощное сопротивление. И раньше (со времен Пет­ровских реформ), и сейчас оно порождает следующие последствия:

■ сопротивление плохо продуманным псевдолиберальным рефор­мам на уровне как политического, так и общественного сознания;

■ формирование самостоятельного типа поведения государства и во внутренней, и во внешней политике;

■ соответственно — настороженность в отношении внешнего окружения;

■ как следствие — отторжение в той или иной форме варианта нео­смотрительной интеграции России в мировое сообщество.

Конечно, самобытность может быть как со знаком «минус», так и со знаком «плюс». Например, то, что в русской религиозной литературе принято называть духовностью — это, несомненно, позитивная часть самобытности. Именно духовность в конечном счете является гаран­том российской самобытности, основным фактором невозможности привить России чужеродные ценности. При этом инструментом сохра­нения самобытности выступает мощное государство. И по этой причи­не идея мощного государства всегда была интегрирующей идеей рос­сийского общества. И сейчас в обществе в политическом отношении водораздел лежит не между левыми и правыми, а между теми, кто выступает за сильное государство как инструмент выхода из кризиса, и теми, кто против него.

Однако за этим противостоянием стоит и более глубокий раскол, касающийся вопроса о том, какой быть России и по какому пути мо­дернизации пойти — по западному, эволюционному, моделирующему в текущем столетии положение «младшего партнера» и сырьевого при­датка постиндустриальных стран, или своему, самобытному, дающему надежду на возрождение великой державы? Или тот же вопрос, но не­сколько в иной плоскости: пойдет ли страна по компрадорскому или национальному пути развития? Отсюда становятся ясными и корни ох­ватившего российское общество кризиса: он связан с невозможностью перенести идеологию и практику западного либерализма на нацио­нальную российскую почву.

Сейчас стало очевидно, как никогда с на­чала горбачевско-ельцинских реформ: рассчитывать на то, что русский народ безропотно воспримет и будет слепо воспроизводить идеалы, цен­ности и социальные формы западной цивилизации, — опасная утопия не только для России, но и для всего мира. Реакция отторжения неиз­бежна, она, собственно, уже произошла.

Двадцать лет реформ показали, что либеральная демократия «в чис­том виде» в России просто не работает. В историческом плане и на За­паде она себя изжила. Эта модель, пусть прогрессивная для XX в., ока­залась не вечной. Исторический опыт вообще показывает, что любые «идеальные» модели развития постепенно накапливают внутренние противоречия и превращаются в регрессивные. Кто может гарантиро­вать, что то же самое в XXI в. не произойдет с западной цивилизацией? И не является ли неудачная попытка российских реформаторов при­вить стране элементы общества «всеобщего потребления» признаком того, что не «Россия плоха» для этого общества, а само это общество исчерпало себя в культурно-цивилизационном плане?

Те уродливые, безобразные формы, которые приобрели в России бездумно заимствованные западные ценности, являются как бы пре­дупреждением всему человечеству. Обращаясь к текущей истории Рос­сии, можно предположить, что именно с наличием национальной сверх­задачи связаны неудачи псевдолиберальных реформ. Ведь уже более двадцати лет в России пытаются насадить отнюдь не универсальные, а преимущественно «классические» западные ценности: индивидуализм, жажду наживы, рыночные отношения времен Чарлза Диккенса и Дже­ка Лондона, заокеанскую модель государственного устройства, демок­ратию англо-американского типа, психологию жизненного успеха лю­бой ценой, поставив тем самым страну «в хвост» исторического развития западных стран. Пора признать, что эти попытки не увенчались сколь­ко-нибудь серьезным успехом. Не приживаются заморские либераль­ные ценности на русской почве (во всяком случае, «в чистом виде»), да и только. Но не признак ли это порочности данного пути не только для России? И не играет ли здесь Россия вновь роль «удерживающего», ко­торую она сыграла в XX в.?

Россия — впрочем, как и всегда в истории, — как бы сбросила все маски и покровы.

Приватизация у нас родила не средний класс, а кри­минального нувориша. В итоге был создан не западный тип экономи­ки, а неведомый истории феномен экономики уголовно-кланового типа. Хотели создать национальную буржуазию, а получили компрадорскую, не желающую вкладывать инвестиции в отечественную промышлен­ность и вывозящую капиталы за рубеж, что показал и текущий финан­совый кризис. Да и в деле демократии мы оказались отброшенными на двадцать лет назад, к началу перестройки. Вместо великой демократи­ческой реформы мы получили великую криминальную революцию. И сегодня России грозит не демократия или автократия, а олигархия криминально-мафиозного содержания.

В этом контексте, когда по существу решается вопрос «быть или не быть» российской цивилизации, представления об «особом пути» Рос­сии начинают играть иную роль, чем в более благополучных странах Запада и Востока. В частности, они могут стать как основой сплочения общества и мобилизации его энергии для решения проблем экономи­ческой, социальной, политической и культурной модернизации, так и фактором архаизации общества, его деградации или отката к жесткому авторитаризму или тоталитаризму. В. Пантин выделяет следующие ос­новные составляющие представлений массового сознания об «особом пути» развития России.

1. Оппозиция по отношению к радикальному либерализму, непри­ятие резкого имущественного расслоения, социальной неспра­ведливости и произвола чиновников.

2. Потребность в патерналистском государстве, проводящем силь­ную социальную политику, заботящемся о наименее обеспечен­ных слоях населения и осуществляющем эффективное государ­ственное регулирование экономики.

3. Ориентация на политический режим, сочетающий элементы ав­торитаризма и демократии, — прежде всего всеобщие выборы на федеральном и местном уровнях.

4. Идеал великой державы, с которой считались бы во всем мире; недоверие к США и их союзникам.

5. Сохранение и развитие российской культуры, традиций, обы­чаев и ценностей.

При ближайшем рассмотрении вышеперечисленные представления, однако, по существу ничем не отличаются от тех, которые имеются и в других странах, в том числе западных (например, во Франции).

Однако в России благодаря титаническим усилиям наших «державников» они превратились в агрессивную антизападную идеологическую платфор­му, элементы которой стали частью не только элитного, но и массового сознания. И это, конечно, тормозит интеграцию России в трансатлан­тическое сообщество.

Как же совместить жизненно важную необходимость обновления российской идентичности, связанную с потребностью успешной нацио­нальной модернизации, с глубоко укорененными в российском обще­стве представлениями об «особом пути» и национальной самобытности?

На наш взгляд, следует искать такой путь возрождения страны, ко­торый основывался бы на преемственности российских исторических традиций и ценностей при одновременном их сочетании с основопола­гающими демократическими нормами и принципами. Еще раз подчер­кнем: методы и пути реформ (экономических, политических, соци­альных, правовых и т.д.) могут быть предметом дискуссий, но для национальной элиты любой страны необходимо наличие определенных ценностей и понятий общенационального значения, о которых не спо­рят. Вокруг этих фундаментальных ценностей, общего взгляда на опре­деляющие вехи истории и должно сложиться национальное согласие, столь необходимое для устойчивого и демократического развития стра­ны, а также для интеграции России в мировое сообщество, в мирохо­зяйственную транснациональную систему XXI века.

<< | >>
Источник: Кортунов С. В.. Становление национальной идентичности: Какая Россия нужна миру. 2009

Еще по теме Соблазн «особого пути»:

  1. Соблазн особого пути
  2. Соблазн и грехопадение
  3. 1. США: идеологический соблазн
  4. Глава 6 Выбор мирного пути
  5. 2. На пути создания «партии власти» в России
  6. 8.1 Экономика "третьего пути"
  7. 8.1 Экономика "третьего пути"
  8. 9.4. Пути выхода из кризиса
  9. Предпосылки и пути демократизации
  10. Пути трансформации политического режима.
  11. Россия на пути реформ
  12. 11.2. ПУТИ ПРЕОДОЛЕНИЯ КОНФЛИКТОВ
  13. Россия на пути к мировому лидерству
  14. Постиндустриальный и индустриальный пути развития
  15. Пути урегулирования политических конфликтов и кризисов