Исторический опыт банкротства в России

В древнем российском законодательстве встречаются нормы ре­гулирования банкротства, что свидетельствует о весьма высоком уровне законодательства того периода в области экономических взаимодействий. Причем уже в тот период вводилось разграниче­ние несчастной (неосторожной) и злонамеренной (безответствен­ной) несостоятельности предпринимателей, купцов.

Высоким насыщением по формированию в России конкурсно­го права отмечен период XVIII — XIX вв. Его основные документы: «Банкротский устав» (1740); «Устав о банкротах» (1800); «Устав о торговой несостоятельности» (1832); «Устав Судопроизводства Тор­гового» (1905).

Наиболее яркими и полными нормативными актами по вопро­сам банкротства считаются «Устав о банкротах» и «Устав Судопро­изводства Торгового».

В Уставе 1800 г., состоявшем из двух частей (торговая, купече­ская несостоятельность; несостоятельность дворянства), несостоя­тельность различалась на три вида: от несчастья; от небрежности и от своих пороков; от подлога.

Устав предусматривал возможность освобождения должника от бремени неудовлетворенных требований в случае несчастья, содер­жал правила об отсрочке платежей, допускал заключение мировой сделки, назначение куратора (конкурсного управляющего), условия признания недействительности сделок, составление активной (кон­курсной) массы и др.

В Уставе 1905 г. случаи несостоятельности разделялись на три категории:

1) несчастная несостоятельность, «когда должник приведен в неплатежеспособность не собственною виною, но стечением обстоятельств, коих род и свойство определены в законе» (навод­нение, пожар, неприятельское вторжение, нечаянный упадок кре­диторов);

2) неосторожная несостоятельность, «когда неплатежеспособ­ность последует от вины должника, но без умысла и подлога» (не­ведение торговых книг, неудачный выбор управляющих, неопыт­ность, пожар при недоказанных убытках от него и т.п.);

3) подложная несостоятельность, «когда неоплатность соедине­на с умыслом или подлогом» (это считалось уголовным преступле­нием):

Общим случаем считалась неосторожная несостоятельность; остальные две требовали специальных доказательств.

В советский период острота банкротств несостоятельности спа­ла, тем не менее, например, в положение о выборах в Учредитель­ное собрание было записано: «Права участия в выборах лишаются: ...3) несостоятельные должники, признанные на основании всту­пивших в законную силу судебных определений банкротами злона­меренными, — до истечения трех лет по таковом признании».

С переходом к НЭПу (1921) активизировались процессы за­конодательства по вопросам несостоятельности. В принятый в 1923 г. Гражданский Процессуальный кодекс в последующем (1927) были введены главы XXXVII — XXXIX, предназначавшие­ся для регулирования вопросов несостоятельности. В этом нор­мативном документе достаточно подробно описаны конкурсное производство, условия признания недействительными сделок, предусмотрен механизм реабилитации предприятий и др. Одна­ко в дальнейшем, по мере усиления административно-распреде­лительных принципов функционирования социалистической эко­номики, роль института несостоятельности (и тем более — бан­кротства) как регулятора отношений хозяйствующих субъектов утратилась. Тем не менее происшедшее в конце 80-х годов XX в. резкое расширение кооперативного движения, возникновение и развитие частного предпринимательства оживили проблематику регулирования отношений хозяйствующих субъектов с использо­ванием механизмов несостоятельности. Рыночные реформы 1991—1992 гг. обострили этот вопрос. В результате этого в 1992 г. был принят закон Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», который ознаменовал собой качест­венный поворот в указанной проблеме.

В ходе практической апробации закона 1992 г. сформирова­лась потребность в его переработке. Результатом этого явилось принятие в 1998 г. нового закона с таким же наименованием, ко­торый характеризуется более сильной прокредиторской ориента­цией. В июле 2002 г. Государственной думой принята новая ре­дакция ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», что свидетель­ствует о неустоявшихся отношениях в этой сфере. Все это означает ужесточение требований к промышленным фирмам и дру­гим коммерческим организациям за соблюдение финансовой дисциплины и расчетов с клиентами и кредиторами, побуждает их к углубленному анализу воспроизводственных процессов на мега-, макро- и микроуровне, тщательному прогнозированию и профилактике острых кризисных ситуаций, четкому и осторож­ному антикризисному менеджменту, постоянному вниманию к меняющемуся законодательству.