<<
>>

Интеграция: особый тип многосторонних отношений

Начавшись в 1951 г. в западноевропейском регионе в форме Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) и затронув относительно узкую группу государств, региональная интеграция впоследствии стала одной из основных стратегий укрепления коллективного или индивидуального потенциала стран-участниц региональных объединений.
Для понимания интеграционного строительства голландский экономист, лауреат Нобелевской премии Ян Тинберген еще в 1954 г.
предложил различать «негативную» и «позитивную» интеграцию. «Негативной интеграцией» назывался процесс
согласованного удаления дискриминационных норм из экономической практики стран объединения. «Позитивная интеграция» возникает при переходе к общим институтам и совместной реализации полномочий, касающихся структурирования общего экономического пространства. Здесь и появляется у интеграционного строительства признак многостороннего института. В дальнейшем влияние приобрела стадиальная теория интеграции американского ученого Бэлы Балаши. Она состоит в установлении последовательности этапов экономического объединения: зона свободной торговли — таможенный союз — общий рынок — экономический и валютный союз — полная экономическая интеграция.
Если наложить этапы реального развития евроинтеграции на схему Балаши, то обнаружится ряд расхождений. Так, ЕС не проходил стадию зоны свободной торговли, двинувшись сразу к стадии таможенного союза. Расчеты западноевропейских экономистов показывали, что функционирование зоны свободной торговли может оказаться невыгодным для стран-участниц соглашения, поскольку преимущества от транзита продукции третьих стран получат страны с самым низким внешним тарифом. Работа же по созданию экономического и валютного союза шла не вслед за созданием единого внутреннего рынка, а параллельно с ним. Хотя, по Балаши, наднациональный уровень добавляется лишь на последней стадии, в Западной Европе с элементов наднациональности все и началось.
В отличие от конструкции Балаши, основанной на логике эволюционного восхождения от простого к сложному, реальный вектор европейской интеграции характеризовался взаимным наложением различных стадий.
К концу 2000-х годов интеграционные проекты стали определять международную реальность далеко за пределами ЕС.
Тенденцию к расширению интеграционного взаимодействия можно проиллюстрировать на примере увеличения числа зон свободной торговли — первичной ступени интегрирования экономик. Если в 1990 г. в мире насчитывалось только 16 функционирующих ЗСТ, то в 1997 г. — 72, а уже в 2005-м — 153. Судя по составу большинства группировок, готовность к интеграции практически не зависит от исходного уровня развитости сближающихся стран.
Интеграционные тенденции в определенном географическом ареале возникают благодаря наличию объективных факторов сплочения — в социальной сфере (этнический состав, язык, религия, культура, сознание общей истории), в экономической сфере (торговля, инвестиции, финансы), в политической сфере (тип режима, идеология), в организационной сфере (возможность создания региональных институтов). Базовыми же предпосылками интеграции являются: сложившееся представление
о регионе и разделяемая его жителями идентичность. Первое позволяет очертить географические пределы интеграции, а второе указывает на формирование регионального самосознания, в котором жители данного региона отделяют себя от жителей любых других регионов, а ключевые вопросы развития трактуются в основном единообразно. Эффект интеграции для его участников ощутим и желаем, если его посредством государства, участвующие в ней, могут совместно оказывать влияние на мировой сцене и решать внутренние и региональные проблемы более эффективно, чем каждое из них по отдельности.
Значение интеграционных группировок по-разному трактуется в теории международных отношений. С одной стороны, создание интеграционных блоков представляет собой определенный этап на пути к глобализации мирового хозяйства, к формированию общемирового рынка через его организацию в регионально от- граниченных пространствах. Такие геоэкономические комплексы-макрорегионы, как «Большая Европа», «Большая Восточная Азия», Североамериканский комплекс, Латиноамериканские интеграционные группы, с одной стороны, стимулируют и выравнивают динамику роста внутри себя, с другой — вовлекают в орбиту развития близлежащее пространство (Средиземноморье или «Восточное партнерство» в случае с ЕС), способствуя их развитию.
Кроме того, они даже могут устанавливать контакты между собой (например, механизм АСЕМ между ЕС и АСЕАН). С другой стороны, особые интересы участников региональных объединений ослабляют согласованные в рамках международных организаций механизмы регулирования. Оборотной стороной региональных интеграционных комплексов, возводящих барьеры для товаров и услуг из третьих стран, несмотря на их более низкую себестоимость, оказывается протекционизм. Региональные интеграционные группировки — это по существу очаги легального протекционизма, который препятствует развитию третьих стран.
Есть еще одна точка — компромиссная, согласно которой появление и увеличение численности интеграционных организаций предстает объективной структурной предпосылкой формирования экономического полицентризма в мире. Так или иначе, в антиномии глобализации и регионализации заложен спор о сценариях дальнейшей эволюции мирового хозяйства, а интеграционные группировки представляет собой своеобразные полигоны для выработки новых форм глобального регулирования.
Параорганизации или клубы — общее название для множества многосторонних институтов. Приставка «пара-» означает внешнее сходство с традиционной организацией. При ничуть не меньших устойчивости во времени, регулярности функционирования и понимании того, кто входит в состав того или иного «клуба», параорганизации, как правило, лишены основных (всех или нескольких) элементов, характерных для традиционных организаций — учредительного соглашения, устава, писанных критериев членства. Существуют клубы по сути межгосударственные — «Группа восьми», «Группа двадцати», БРИКС, Парижский клуб стран-кредиторов. Другие же клубы являются неформальными регулярными площадками для встречи ведущих политиков, государственных деятелей, бизнесменов и ученых с мировым именем. К таким клубам относятся Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Римский клуб, Лондонский клуб. По своей компетенции клубы также могут быть секторальными и общей компетенции. Как правило, все клубы функционируют в общемировом масштабе, с определенным смещением акцента в сторону евроатлантического сообщества.
Существует особый тип параорганизций — международные регулярные форумы неправительственного характера, как правило, специализирующиеся в сфере экономики. Наиболее известным из таких форумов является Всемирный экономический форум в Давосе. Такие форумы, как правило, имеют координационные структуры, функционирующие между основными заседаниями, научные, программные комитеты, а также целый ряд публичных мероприятий, проводимых между основными заседаниями. Многосторонние отношения, развивающиеся в рамках параорганизаций, часто, особенно во франкоязычной литературе, называют дипломатией клубов.
Сложным типом многосторонних отношений являются международные режимы.
Международный режим — совокупность норм и институтов, регулирующих ту или иную сферу международной жизни. Международные режимы могут иметь сугубо технический характер — международный режим морского судоходства, режим международной торговли, гражданской авиации, и могут быть тесно связанными с политической сферой — режим нераспространения ОМУ, международный режим прав человека. Международные режимы, особенно имеющие давнюю историю, содержат как частно-правовые нормы, так и нормы международного публичного права (например, режим морского судоходства) и соединяют в себе многосторонние институты межправительственного и неправительственного характера. Как правило, в международных режимах можно выделить один или несколько основных институтов и основополагающих документов — например МАГАТЭ и ДНЯО в режиме нераспространения ОМУ. Международные режимы склонны к разрастанию и восприятию ранее/ параллельно существовавших механизмов и установлений. Так, режим нераспространения ядерного оружия фактически включил в себя нормы и институты, связанные с химическим и биологическим оружием, и стал режимом нераспространения оружия массового уничтожения в целом. В рамках многих режимов можно выделить несколько уровней регулирования — глобальный, региональный, реже — субрегиональный. Зрелость отдельных, более низких уровней позволяет сделать режим в конкретном его сегменте более четким и детализированным.
Так, Всеобщая декларация прав человека признается большинством стран мира и региональными организациями в качестве основополагающего документа в гуманитарно-правовой сфере, но это не означает, что качество этого режима одинаково на всех континентах. Очевидно, что в Европе, где у него существуют институциональные опоры в виде Совета Европы, ОБСЕ, Европейского союза, режим прав человека эффективнее, чем там, где он базируется в основном на внешних нормах глобального уровня и не подкреплен региональными механизмами.
В последние три десятилетия стала складываться практика многосторонних отношений, которую, возможно, также стоит описывать в категориях международного режима. Речь идет о распространении норм интеграционных объединений на страны, не входящие в эти интеграционные объединения, но имеющие с ними договорные отношения. Эта практика приобрела устойчивый характер, прежде всего в отношениях ЕС со своими соседями. Наибольшее добровольное распространение норм ЕС характерно для стран, входящих в так называемое европейское экономическое пространство. Менее плотный режим экономического и социального регулирования ЕС характерен для средиземноморских и постсоветских соседей ЕС.
Временные (долгосрочные) многосторонние институты создаются для решения конкретной проблемы и существуют до момента решения этой проблемы или ее исчезновения в силу иных обстоятельств. Большинство временных ин- статутов создается с целью урегулирования конфликтов, снятия международной напряженности. Примерами таких институтов могут быть «ближневосточный квартет» и его предшественник — так называемый Мадридский мирный процесс, созданные для урегулирования арабо-израильского конфликта. Деятельность временных многосторонних институтов являлась и является ключевым элементом международных усилий на постьюгославском пространстве, в ситуации вокруг Ирана, Северной Кореи, Афганистана. Преимущественная роль во временных институтах отводится не органам, которые носят, как правило, координационный характер, но процедурам.
Зачастую в качестве отдельного типа многосторонних институтов указываются международные конференции.
В исторической ретроспективе это верно. Однако в современных международных отношениях, предельно институализированных и структурированных, международные конференции или являются элементом функционирования других вышеперечисленных многосторонних механизмов, в частности международных режимов, или могут выступать в качестве начальной фазы при создании новых многосторонних институтов, например, международных контактных групп. Использование термина «конференция» в названии постоянно действующего многостороннего института скорее является данью традиции или неким историческим обстоятельствам.
Эволюция многосторонних отношений прошла несколько этапов, при этом скорость изменений нарастала, а этапы по мере приближения к нашему времени становились все более сжатыми.
Появление прообраза современных многосторонних отношений можно отнести к 1815 г., когда решениями Венского конгресса был создан прообраз универсальной организации — Священной союз. Это был не просто военный союз, направленный против некоего противника, но институт ориентированный на поддержание определенных параметров международного порядка. Первый этап развития многосторонних отношений длился чуть более века — вплоть до завершения Первой мировой войны и создания Лиги Наций. Он вместил в себя появление предшественников современных международных организаций и режимов. Именно в это время появляются первые секторальные организации — Рейнская и Дунайская судоходные комиссии, Всемирный почтовый союз, Международный телеграфный союз, Международный метеорологический союз и др.; первые региональные организации — Панамериканский союз; первые неправительственные организации и движения — Красный Крест и ...Первый Интернационал. В результате сознательной политической воли в результате Гаагских конференций устанавливаются ограничения на средства и методы ведения войны — близкий прообраз современных режимов.
Вторым, весьма плодотворным с точки зрения институционального опыта становится межвоенный период, где главным достижением многосторонних усилий стала Лига Наций. Можно утверждать, что эта универсальная организация была полным историческим аналогом ООН. Более того, некоторые институты, созданные в рамках Лиги, унаследованы ООН и стали элементом ее системы — например, Международная организация труда (МОТ). Та же Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) имела «прямых предшественников» в рамках Лиги. Развитие новых отраслей промышленности, связи и транспорта вело к созданию действующих и поныне секторальных организаций и новых режимов — электросвязи, гражданской авиации и др, основы которых были заложены в межвоенный период. В этот же период начинает складываться пока еще примитивная практика защиты прав человека, появляются первые, в том числе неправительственные, механизмы оказания гуманитарной помощи. Плодотворными оказались усилия по созданию режима неприменения химического оружия, и найдены базовые принципы, связанные с контролем и сокращением обычных вооружений.
Период 1945—1961 гг. характеризовался становлением базовых параметров современной системы многосторонних отношений — появляется ООН. Нюрнбергский процесс становится прецедентом феномена международной уголовной юстиции. Создаются Бреттон-Вудские институты, ГАТТ. В силу идеологических причин подавляющее большинство экономических организаций в этот период являлись де-факто организациями стран Запада. Возникают современные региональные организации на других континентах — ОАГ, ЛАГ. Складывается представление о многосторонних усилиях по поддержанию мира и миротворчеству. Именно в этот период возникает новый тип многосторонних институтов — интеграционные объединения в Европе (ЕОУС, Евратом, ЕЭС). В целом происходит институализация европейского порядка, возникают ОЕЭС, Совет Европы, НАТО. Наша страна и ее восточноевропейские союзники накапливают опыт многостороннего взаимодействия в рамках СЭВ и ОВД.
1961—1973 гг. — кардинальным образом меняется международный ландшафт, на карте мира появляются освободившиеся страны Азии и Африки, которые не удовлетворены сложившейся системой многосторонних отношений. В дополнение к Бреттон-Вудским институтам появляются новые структуры в системе ООН — ЮНКТАД, ЮНИДО, в которых доминируют молодые государства. Деятельность Бреттон-Вудских институтов в результате Ямайских соглашений серьезно реформируется. Происходит корректировка режима международной торговли в пользу развивающихся стран — появляется Общая система преференций. Возникает в качестве серьезного политико-экономического инструмента Официальная помощь развитию. Развитые страны вынуждены находить свои собственные способы институциональной консолидации — на базе «заснувшей» ОЕЭС, появляется действующая и поныне ОЭСР, новые функции приобретает Банк международных расчетов. Европейские сообщества вводят механизмы координации финансовой сферы («валютная змея») и растут численно. Появляются новые очаги интеграции, в 1967 г. возникает АСЕАН. После Карибского кризиса 1962 г. становится очевидным необходимость всеобъемлющего регулирования в сфере ядерного оружия, начинает складываться современный режим контроля, ограничения и нераспространения ядерного оружия. Середина и вторая половина 1970-х годов отмечены двумя важнейшими явлениями — полноценным началом работы параорганизаций, прежде всего «семерки», и включением энергетических вопросов в многосторонние отношения. ОПЕК принимает современные очертания, а страны—потребители энергоресурсов создают Международное энергетическое агентство (МЭА). Через механизм Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе начинается процесс формирования региональной организации на континенте.
1980-е годы отмечены взрывным ростом числа и активности неправительственных организаций. Они возникают в сферах борьбы за мир, европейскую безопасность, борьбы с апартеидом, защиты прав человека и охраны природы. Именно в этот период складывается современная практика взаимодействия ООН и других ММ ПО с неправительственными организациями. Для Бреттон- Вудских институтов наступает период сомнительного расцвета. МВФ и МБРР, руководствуясь идеологией экономического и политического либерализма (этот феномен впоследствии получил название «Вашингтонского консенсуса»), пытаются реформировать экономики развивающихся стран, прежде всего Латинской Америки. Эта практика потом будет применена для стран ЦВЕ и постсоветского пространства.
1990-е годы связаны с надеждами на усиление ООН в качестве центрального элемента многосторонних, да и в целом международных отношений. Своеобразной программой деятельности ООН становятся два знаковых документа — «Повестка дня для мира» и «Повестка дня для развития». Параллельно возникают множественные планы, связанные с реформой ООН, в частности с 1994 г. начинается официальная дискуссия о реформе Совета Безопасности ООН.
<< | >>
Источник: А. В. Торкунов. Современные международные отношения. 2012

Еще по теме Интеграция: особый тип многосторонних отношений:

  1. МНОГОСТОРОННИЕ ОТНОШЕНИЯ И МНОГОСТОРОННИЕ ИНСТИТУТЫ
  2. МА 10. МНОГОСТОРОННИЕ ОТНОШЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
  3. МО как особый род общественных отношений
  4. Международная уголовная юстиция: новый элемент многосторонних отношений.
  5. 8. Римский тип аграрного рабовладельческого хозяйства
  6. 7.4. Современный тип денежной системы, ее характеристика
  7. 1.2. Новый тип прогностического сознания и его презумпции
  8. 11. ВЕСТЕРНИЗАЦИЯ ИЛИ ОСОБЫЙ ПУТЬ МОДЕРНИЗАЦИИ
  9. 20. Органический тип структур управления (проектная и матричная), преимущества и недостатки
  10. Особый экономический режим в регионах