Итоги и перспективы российско-американских отношений

Итак, каковы основные итоги развития российско-американских отношений на протяжении последних почти 20 лет?

Во-первых, традиционная, сформулированная еще в годы «холодной войны» повестка дня российско-американских отношений — контроль над стратегическими вооружениями, попытка остановить гонку воору­жений, предотвращение опасной эскалации региональных конфликтов и, только в качестве довеска, — торговые, экономические, научные и культурные связи, — больше не отражает новых реалий этих отношений.

Во-вторых, нравится это кому-то или нет, однако в российско­американских отношениях с большим трудом и с откатами назад, но начала утверждаться модель партнерства. Партнерство означает, что РФ и США строят свои отношения, исходя не из идеологических догм (как в годы «холодной войны») и не из союзной солидарности (как было бы, если бы они стали союзниками), а из своих национальных ин­тересов. В случае если их интересы совпадают, никакие идейные рас­хождения, как правило, не мешают взаимовыгодному сотрудничеству двух стран (борьба с терроризмом, сотрудничество в космосе, торговля, технологические обмены). В тех же областях, где позиции двух держав расходятся, они действуют в соответствии со своими национальными интересами (расширение НАТО, войны против Югославии и Ирака, поставки оружия Китаю, проблема Косово, августовская война с Гру­зией и признание независимости Абхазии и Южной Осетии и т.д.). Однако вряд ли можно говорить о создании системы равноправного партнерства в ситуации, когда даже на перспективу внешнеполитиче­ская стратегия США предусматривает «...решительное, но вместе с тем реалистичное и разумное применение силы, при котором соблюдение американских интересов и защита американских ценностей сочетались бы с открытым осознанием собственного мирового превосходства». Как заявляют американские партнеры: «Нереалистично ожидать сим­метрии во взаимоотношениях, которые больше не являются симме­тричными».

В-третьих, российско-американские отношения стали более рав­новесными. Период значительной односторонней зависимости России от американской помощи и поддержки ушел в прошлое; теперь уже Соединенные Штаты зачастую нуждаются в российском содействии и в борьбе с международным терроризмом, и в предотвращении распро­странения ОМП, и в урегулировании ряда локальных конфликтов. Это обстоятельство в полной мере проявилось после 11 сентября 2001 г. и начала войны в Афганистане и Ираке.

Сотрудничество Москвы и Вашингтона в нераспространении ОМП и средств его доставки. Угроза распространения ОМП и средств его доставки превращается в серьезнейший вызов международной стабильности и безопасности. Очевидно, что без самого тесного российско-американского взаимодействия в деле предотвращения рас­пространения решить эту задачу не удастся. Располагая крупнейшими военно-промышленными комплексами в мире, США и Россия несут здесь особую ответственность.

Бесспорно, что российско-американское сотрудничество стало важным фактором, содействующим укреплению режима нераспро­странения. Тем не менее в новых исторических условиях это сотрудни­чество может и должно быть активизировано. По мнению российского специалиста-международника С. А. Караганова,

«Россия и Соединенные Штаты должны объединить свои усилия, чтобы помочь странам, обладающим ядерными материалами, в деле обеспечения безопасного хранения этих материалов или же чтобы скупить их избыточ­ные запасы. Россия могла бы предоставить людей и необходимое ноу-хау, а США могли бы взять на себя, прежде всего, финансирование; к участию следует пригласить и другие государства».

Разумеется, нельзя недооценивать масштаб тех проблем, с которы­ми сталкивается взаимодействие двух стран в деле нераспространения. Сохраняются серьезные разногласия между США и РФ по вопросу о по­следствиях для нераспространения российского военно-технического сотрудничества с третьими странами и прежде всего с Ираном.

В российском ВПК с раздражением воспринимают подобные за­явления и действия Вашингтона, усматривая в них попытки потеснить российских конкурентов на международных рынках двойных техно­логий. Что же касается обвинений в адрес России в распространении ОМП и средств их доставки, то такого рода обвинения со стороны вы­сокопоставленных представителей администрации Дж. Буша-мл. не­однократно вызывали резкую отповедь российских официальных лиц.

Российско-американское сотрудничество в борьбе с международным терроризмом. Еще задолго до 11 сентября 2001 г. Россия и США пред­приняли некоторые шаги в организации противодействия междуна­родному терроризму. Так, например, в ходе парижского совещания министров иностранных дел и безопасности «восьмерки» в 1996 г. были выработаны практические рекомендации по борьбе с этим злом, включая перекрытие финансовых потоков для террористов и противодействие информационному терроризму. Достаточно интенсивно осуществлялся и обмен информацией по линии российских и амери­канских спецслужб. Однако многие в США до 11 сентября 2001 г. рас­сматривали российские призывы к борьбе с международным терро­ризмом как попытку придания легитимности войне в Чечне или как способ вовлечения Америки в борьбу с исламским фундаментализмом в интересах России.

Как уже отмечалось, трагические события 11 сентября 2001 г. за­ставили Вашингтон и Москву по-новому расставить приоритеты в российско-американских отношениях. Важнейшим направлением двустороннего сотрудничества стало взаимодействие в рамках анти­террористической коалиции. При этом выяснилось, что Россия явля­ется гораздо более ценным для Америки партнером в рамках коалиции, чем подавляющее большинство стран-членов НАТО. В ходе операции «Несокрушимая свобода» (Афганистан) Россия предоставила Соеди­ненным Штатам разведывательную информацию о террористических группировках, выделила воздушные коридоры для американской авиации, расширила военно-техническое сотрудничество с Север­ным альянсом. Официальный Вашингтон высоко оценил помощь со стороны России в борьбе с международным терроризмом. В интервью «Известиям» К. Райс сказала: «Россия показала себя очень щедрым партнером, искренне готовым сотрудничать по нескольким направле­ниям. Она делится с Америкой разведданными, предоставила нам свое воздушное пространство... Это — чрезвычайно важная помощь».

Сотрудничество двух стран на начальном этапе деятельности ан­титеррористической коалиции было чрезвычайно успешным и про­дуктивным. Соединенные Штаты смогли нанести серьезный удар по группировке «Аль-Каида», ответственной за террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне; Россия же после краха режима талибов из­бавлена от необходимости вести борьбу с исламским экстремизмом на два фронта — на Северном Кавказе и в Центральной Азии.

Свидетельством интенсификации двустороннего диалога по про­блеме международного терроризма стало и создание российско-­американской Рабочей группы по борьбе с терроризмом. Это решение было принято в ходе майского саммита в Москве. Как указывалось в принятом 24 мая 2002 г. Совместном заявлении президентов двух стран об антитеррористическом сотрудничестве, «среди прочих вопросов Ра­бочая группа будет заниматься угрозами ядерного, биологического и химического терроризма».

Тем не менее, похоже, правы те специалисты-международники, ко­торые полагали временным сближение Российской Федерации и Со­единенных Штатов на почве борьбы с международным терроризмом. Достаточно было России занять твердую самостоятельную позицию по вопросу войны в Ираке, чтобы началось российско-американское «охлаждение».

Несомненно, что международный терроризм будет и впредь пред­ставлять серьезнейшую угрозу международной безопасности, в том числе и для РФ и США. Однако после начального афганского «умиро­творения», в которое, как уже отмечалось, внесла свой вклад и Россия, и европейские союзники Америки, США отказались ввести санкции за наркоторговлю против Афганистана, посчитав это противореча­щим американским интересам. Между тем после победы над режи­мом талибов производство наркотиков в Афганистане, направляемых прежде всего в Россию и Европу, выросло в десятки раз. Однако при­зрачная стабильность в Афганистане, базирующаяся на хрупком со­гласии с тамошними «полевыми командирами» (а сегодня ведущими наркопроизводителями), была для Вашингтона важнее, чем проблемы наркотрафика для России и Европы. Не случайно в России неодно­кратно высказывалась озабоченность и недовольство деятельностью американо-британских оккупационных сил в Афганистане. Тем време­нем в США все чаще звучали сомнения по поводу сохранения демокра­тических институтов в России.

Россия, США и укрепление стабильности в Евразии. Трагические события 11 сентября показали, что главная угроза безопасности США исходит из центра Евразии.

По мнению американского специалиста по российско-американ­ским отношениям Р. Легволда,

в XXI в. роль «“стратегического тыла” Соединенных Штатов играют не Ев­ропа и Северо-Восточная Азия, а огромный беспокойный регион, прости­рающийся от восточных границ Турции до западных границ Китая и вдоль южных границ России. Раз Соединенные Штаты собираются устранить угрозы, исходящие из этого региона, то ни одна страна не будет более цен­на в качестве союзника, чем Россия. ...Россия и Соединенные Штаты, со­вместно предотвращающие основные стратегические угрозы нового века, особенно те, которые исходят из Евразии, будут иметь такое же значение в формирующемся мировом порядке, какое имели важнейшие альянсы с участием США в прошлом».

В то же время другой известный американский эксперт Зб. Бже­зинский, к мнению которого прислушиваются не только в США, за­давшись вопросом: «В какой мере Россия может стать главным стра­тегическим партнером США в деле наведения порядка в Евразийском регионе?» — достаточно прохладно оценивал потенциал американо-­российского сотрудничества.

Поэтому успех российско-американского сотрудничества в деле укрепления стабильности и безопасности в Евразии будет зависеть от того, в какой мере официальный Вашингтон проявит готовность рас­сматривать такие ведущие страны региона, как Россия, Китай и Ин­дия, в качестве своих равноправных стратегических партнеров. До сих пор в своей региональной политике в Евразии американская элита ис­ходила и исходит из того, что системы безопасности в Евразии должны строиться на основе расширяющегося на Восток Североатлантическо­го альянса, где России, в лучшем случае, будет уготована роль младше­го партнера с совещательным голосом. Между тем у России (как, впро­чем, и у КНР, и у Индии) имеются свои интересы в сфере безопасности и представления о том, каким образом они должны быть защищены, и великие державы Евразии не готовы поступаться этими интересами для того, чтобы угодить глобальным амбициям Соединенных Штатов.

Таким образом, Соединенные Штаты при Дж. Буше-мл. в сво­ей международной политике по-прежнему придерживались двойных стандартов: с одной стороны, единолично определяли страны, пред­ставляющие угрозу миру и национальным интересам США, и «нака­зывали» их (так, без мандата Совета Безопасности ООН США осуще­ствили интервенцию против Ирака), с другой — не хотели признавать вполне законное право России на формирование системы безопасно­сти на постсоветском пространстве.

Пример применения США двойных стандартов приводится даже в докладе «Комиссии по национальным интересам США в отноше­нии России». Неверно определенным приоритетом администрации Дж. Буша-мл., по мнению авторов доклада, «...является чрезмерная под­держка Государственным департаментом многосторонней региональной организации ГУУАМ, в которую входят Грузия, Украина, Узбекистан (до 2005 г. — Прим. авт.), Азербайджан и Молдавия. Даже тогда, когда Белый дом стремится наладить стратегическое партнерство с Москвой, Госде­партамент убеждает недовольных членов ГУУАМ (изначально объеди­нение было создано для противодействия России. — Прим. авт.) не по­кидать эту организацию и предоставляет ей существенную финансовую помощь. Одно дело — поддерживать стремление правительств стран— членов ГУУАМ создать региональную организацию, и совсем другое — вынуждать некоторые правительства оставаться участниками этой орга­низации, которая, по их мнению, не служит интересам их стран. Такая тактика неизбежно вызывает раздражение российских официальных лиц и заставляет их беспокоиться по поводу намерений США относительно стран бывших республик Советского Союза; в то же время она практи­чески ничего не дает Соединенным Штатам взамен». В целом стратеги­ческие планы США при президенте Дж. Буше-мл. были ориентированы на сохранение глобального превосходства и доминирование Америки в мире, а «мир стал тяготеть к регулированию на основе силы».

Приход в Соединенных Штатах к власти новой демократической администрации Барака Обамы стал началом очередной попытки «пе­резагрузки» в отношениях США и России. Обама еще во время предвы­борной кампании заявил о стремлении двигаться к безъядерному миру. Уже на лондонском саммите в апреле 2009 г. президенты РФ и США заявили о приверженности «цели достижения свободного от ядерно­го оружия мира». Замораживание программы размещения в Польше и Чехии элементов ПРО (сентябрь 2009 г.), совместное заявление пре­зидентов России и США о необходимости продолжения шестисторон­них переговоров по ядерной проблеме КНДР, подписание с Россией договора СНВ-3 (апрель 2010 г.), глобальный ядерный саммит в Ва­шингтоне с участием лидеров 40 государств (апрель 2010 г.), как и но­вая ядерная доктрина США, — стали важными шагами в направлении реализации этой амбициозной цели американского президента. И хотя не все эксперты и наблюдатели верят в возможность ее практической реализации, достижение новой договоренности по сокращению насту­пательных вооружений между двумя главными ядерными державами, несомненно, будет служить снижению напряженности в мире. Так, со­гласно договору СНВ-3, и Россия и США могут иметь не более чем по 700 носителей ядерного оружия, включая межконтинентальные балли­стические ракеты (МБР), баллистические ракеты морского базирова­ния, размещаемые на атомных подводных лодках (АПЛ), и ракеты на стратегических бомбардировщиках. Суммарное количество боезарядов будет сокращено почти на треть — с 2200 до 1550 единиц.

Заключение Договора СНВ-3 также показало, что евро­атлантическое направление снова становится для РФ важнейшим. По мнению российских дипломатов, после подписания СНВ-3 у России с Западом установились самые лучшие отношения за последние десять лет. Хотя в договоре РФ сделала серьезную уступку США по проблеме противоракетной обороны, Барак Обама обещал в Праге президенту Д. Медведеву начать с Россией «серьезный диалог» на тему ПРО. К чис­лу успехов РФ в диалоге с США следует отнести и согласие Б. Обамы поработать над ратификацией «Договора о всеобъемлющем запреще­нии ядерных испытаний» (1996 г.), который был подписан США, но не ратифицирован Сенатом до сих пор.

В новом тысячелетии Россия сделала свой принципиальный внеш­неполитический выбор. Отныне Российская Федерация видит свое место на международной арене рядом с Западом, а не против него. Разумеется, взаимная адаптация и России, и США — лидера Запада — происходит очень непросто. России еще предстоит на деле продемон­стрировать готовность соблюдать признанные нормы международных отношений и занять свое законное место в мировом сообществе; а Соединенным Штатам предстоит отказаться от «эгоизма сильного», научиться учитывать национальные интересы своих реальных и по­тенциальных союзников и воспринимать Россию как «нормальную» страну и важного партнера в разрешении наиболее острых проблем со­временного мира.