Кризис института глобального лидерства

После окончания «холодной войны» широкое распространение получило представление о переходе функции глобального лидерства от Евразии к Северной Америке в лице Соединенных Штатов. На наш взгляд, это представление не соответствует действительности и вызва­но в немалой степени смешением понятий, обозначающих положение и роль в мире влиятельных стран.

В политическом лексиконе имеется по меньшей мере четыре тер­мина для обозначения особой роли государства на мировой арене: «лидерство» (leadership), «господство» (domination), «первенствование» (primacy), «гегемония» (hegemony). Использование их в качестве сино­нимов лишь затемняет истинное положение дел.

«Лидерство» государства — это способ политического управления, предполагающий: определение этим государством направления, в кото­ром должны двигаться оно само и другие государства; ведение послед­них за собой на основе их добровольного согласия; наличие у ведущего и ведомых общего интереса и защиту последнего на мировой арене; от­ветственность лидера перед ведомыми.

Под «господством» обычно понимается способ политического управле­ния, основанный на повиновении.

«Гегемония» — это, в сущности, не что иное, как монопольное господ­ство. Что касается «первенствования», то это, если воспользоваться удачным определением Хантингтона, способность «оказывать большее влияние на поведение большего числа участников по большему кругу во­просов по сравнению с любым другим государством».

После крушения Ялтинско-Потсдамского миропорядка США по­лучили возможность выступать в роли не просто самого мощного госу­дарства и лидера западного мира (каковым они были в годы «холодной войны»), но и глобального лидера.

С приходом в Белый дом Барака Обамы надежды на то, что он су­меет вернуть США лидирующую роль, пока не оправдались. Конечно, в ряде сфер Соединенные Штаты сохраняют глобальное первенство. Это касается их военной и научно-технической мощи, экономики, массовой культуры, человеческого капитала. Но сегодня этого недо­статочно для обеспечения глобального лидерства.

Ни Евросоюз в целом, ни входящие в него страны, включая ФРГ и Францию, ни страны БРИ КС не могут по ооъективным показателям претендовать на роль глобального лидера. Закономерным следствием из создавшейся ситуации стало появление таких институтов, как «се­мерка», потом «восьмерка», а затем и «двадцатка». Возможно, это лишь промежуточная фаза поиска новой, а именно коллективной адхократи­ческой формы глобального лидерства.