<<
>>

НАТО в европейской и международной системе в 2000-2012 гг.

Организация североатлантического договора (НАТО) продолжает процесс превращения из узкоспециализированной организации коллективной обороны, действующей в интересах США и их союзников, в институт глобального ми- рорегулирования, обладающий мощным военно-политическим инструментарием.
В марте—июне 1999 г. НАТО, не располагая мандатом ООН, провела военную операцию против Югославии, подтвердив тем самым готовность пренебрегать нормами международного права в тех случаях, когда интересы Альянса расходятся с позициями России и Китая. Действия НАТО в Югославии дали основание полагать, что члены Альянса будут стремиться к переформатированию политического пространства в нестабильных с точки зрения безопасности регионах мира в соответствии с собственными представлениями и интересами (в качестве важнейшего из которых декларировался контроль за соблюдением прав человека). Заявка на закрепление за НАТО функций миро- регулирования в глобальном масштабе была формально зафиксирована в Стратегической концепции, принятой на юбилейном саммите Альянса в Вашингтоне в апреле 1999 г. Данный документ подтверждал переориентацию НАТО с функции коллективного противодействия организованному нападению извне на какую-либо из стран-участниц на задачи урегулирования региональных конфликтов, предотвращения столкновений на религиозной и этнической почве в политически неустойчивых регионах мира и борьбу с распространением оружия массового уничтожения, используя там, где необходимо, силовые возможности Альянса. Логическим следствием данной переориентации стало фактическое стирание границ «традиционной зоны ответственности» НАТО, которые в соответствии со ст. 6 Североатлантического договора охватывали лишь территории стран-участниц.
Приход к власти в США республиканской администрации во главе с Дж. У. Бушем в 2001 г. и последовавшие вскоре террористические атаки
11 сентября 2001 г.
серьезным образом повлияли на роль и место, которые отводились НАТО в американской глобальной стратегии. Несмотря на то что государства—члены НАТО единогласно расценили события 11 сентября 2001 г. как факт вооруженного нападения на США, вводящий в действие ст. 5 Североатлантического договора, американское руководство приняло решение не задействовать командные структуры НАТО при подготовке операции против режима талибов в Афганистане в октябре 2001 г. Руководство США не только избирательно подошло к формированию списка стран, привлекаемых к проведению боевых действий, но и заявило, что проведение аналогичных операций в будущем будет происходить силами так называемых «коалиций желающих», формируемых из общего списка государств—союзников США на ситуативной основе. Де-факто для американской администрации НАТО превращалась в своеобразный «ресурсный пул», возможностями которого США могли пользоваться по собственному усмотрению. Скептический настрой администрации Буша по отношению к НАТО был в первую очередь продиктован опасениями того, что традиционные европейские союзники будут излишне ограничивать США в выборе средств для реализации агрессивной повестки дня, включавшей борьбу с международным терроризмом и противодействие «государствам-изгоям». По задумке американской администрации, военные возможности союзников по НАТО требовались лишь для проведения «второстепенных» миссий по поддержанию правопорядка, которые были необходимы после завершения основной фазы боевых действий (например, миссия «Силы для Косово» ), а также «полицейских» операций, аналогичных миссиям «Основной урожай» и «Янтарный лис» в Македонии по разоружению албанских боевиков, действовавших на территории страны. В русле данной логики происходило и расширение НАТО — американская администрация поддержала идею «большого расширения», в ходе которого на саммите Альянса в Праге в 2002 г. были поддержаны заявки на вступление в НАТО Болгарии, Румынии, Словакии, Словении, Латвии, Литвы и Эстонии. При этом к новым участникам предъявлялись не столь строгие требования к соблюдению критериев членства, как ранее.
США интересовали не скромные военные возможности новых участников НАТО, а скорее политическая поддержка ими американских инициатив, а также в случае Болгарии, Румынии и прибалтийских государств геостратегическое положение. Параллельно был инициирован процесс функционального расширения задач Альянса. На саммите в Праге, получившем название «трансформационного», было принято решение о создании Сил реагирования НАТО, состоящих из наиболее подготовленных подразделений стран-участниц и реформировании командно-штабной структуры. Общий смысл изменений сводился к переориентации НАТО на задачу борьбы с терроризмом.
Необходимость срочной реформы НАТО, инициированной США, диктовалась причинами практического характера. Еще при проведении операции в Югославии американские военные жаловались на серьезное отставание военных возможностей европейских государств, затрудняющее проведение совместных операций. На саммите в Вашингтоне руководители НАТО приняли документ под названием «Инициатива в сфере оборонных возможностей», нацеленный на повышение степени готовности армий государств—членов НАТО (прежде всего европейских) к реализации высокоинтенсивных боевых задач и развертыванию в отдаленных регионах мира. На саммите в Праге был принят аналогичный документ, предусматривающий более конкретные направления реформ и своеобразное распределение обязанностей между странами, каждая из которых, включая новых членов НАТО, должна была занять свою «нишу» в общей военной стратегии. Тем не менее к данной цели НАТО продвигается с трудом — хотя в 2006 г. было объявлено о полной готовности Сил реагирования НАТО, претензии США относительно недостаточной степени подготовленности вооруженных сил европейских членов Альянса, а также недофинансирования ими оборонной отрасли сохраняются до сих пор.
Политика односторонних действий США при планировании операции в Ираке в 2002—2003 гг., когда были проигнорированы позиции важнейших американских союзников по НАТО, привела к серьезному кризису в рядах Североатлантического альянса.
В отличие от операции в Афганистане США планировали в ограниченных масштабах использовать НАТО (в частности, для защиты территории Турции) при проведении иракской кампании, однако натолкнулись на активное противодействие Франции и Германии. Взаимные обвинения европейских стран и США привели к тому, что в апреле 2003 г. Франция, Германия, Бельгия и Люксембург на встрече в Брюсселе выдвинули «Европейскую оборонную инициативу», призванную обособить европейскую политику безопасности и обороны от НАТО. В свою очередь министр обороны США Д. Рамсфельд заявил о том, что вышеуказанные страны не вправе говорить от имени всей Европы, поскольку они представляют лишь «старую» ее часть; «новая» же Европа, под которой подразумевались прежде всего страны Центральной и Восточной Европы, не имела разногласий с США.
Кризис, вызванный иракской войной, заметно осложнил отношения между США и рядом европейских стран, однако к полному разрыву трансатлантических связей он привести не мог. Общность стратегических интересов, нежелание европейских государств брать на себя целиком бремя финансирования оборонной отрасли и потребность США в поддержке со стороны всех европейских государств в качестве легитимирующего фактора американской международной политики позволили преодолеть противоречия и вновь сделать из НАТО инструмент международной политики, действующий в общих интересах США и ЕС. В марте 2003 г. между ЕС и НАТО был подписан пакет договоренностей (так называемые «соглашения Берлин-Плюс»), позволявших ЕС использовать военную инфраструктуру НАТО для проведения операций, в которых не желали участвовать США. Тем самым была снята необходимость в создании дублирующих военных структур для ЕС и подтверждена ведущая роль НАТО в европейской оборонной политике. На практическом уровне НАТО была привлечена к военным операциям, инициированным США, — в мае 2003 г. члены НАТО договорились об организации вспомогательного сопровождения военной миссии Польши в Ираке; в августе 2003 г. была произведена передача НАТО командования силами международной коалиции в Афганистане, отвечавшими на тот момент за безопасность столицы страны — Кабула; с сентября 2004 г.
НАТО начала осуществлять миссию по подготовке сил безопасности Ирака. В 2006 г. произошло расширение участия НАТО в афганской войне — Международные силы содействия безопасности, командование которыми осуществлял Альянс, взяли на себя ответственность за обеспечение безопасности на всей территории страны. К этому моменту проявилась неспособность США, значительную часть ресурсов которых отнимала война в Ираке, в одиночку преодолеть нарастающее сопротивление талибов. Миссия НАТО в Афганистане стала первой в истории наземной операцией Альянса, требующей проведения непосредственных боевых действий. При ее реализации НАТО столкнулась с рядом трудностей, вызванных в том числе нежеланием ряда стран (в частности Франции, Германии и Италии, контингенты которых являются крупнейшими среди стран ЕС после Великобритании) участвовать в «активной фазе» операции, ограничиваясь поддержанием правопорядка в относительно спокойных провинциях Афганистана. Ограничения в мандатах контингентов данных стран и неспособность европейских членов НАТО в целом выполнить взятые на себя обязательства по отправке военнослужащих в Афганистан стали одной из ключевых тем юбилейного саммита НАТО в Страсбурге и Келе в апреле 2009 г.
С середины 2000-х годов операция в Афганистане превратилась в основную задачу НАТО, от исхода которой во многом зависит то, сохранит ли организация за собой военные задачи и функции, обозначенные в стратегических концепциях Альянса. В качестве меры поддержания востребованности НАТО в случае неблагоприятного исхода афганской операции во второй половине 2000-х годов продолжилось географическое расширение партнерских связей Альянса и «обрастание» НАТО новыми функциями. В 2004—2005 гг. в дополнение к «Средиземноморскому диалогу», в рамках которого НАТО установила практическое сотрудничество с Алжиром, Египтом, Израилем, Иорданией, Мавританией, Марокко и Тунисом, в рамках «Стамбульской инициативы сотрудничества» было налажено взаимодействие с Бахрейном, Катаром, Кувейтом и ОАЭ.
Были заключены соглашения о транзите грузов с Казахстаном, Киргизией и Узбекистаном. Что касается функционального развития НАТО, то США предложили начать разработку в рамках НАТО общей системы противоракетной обороны театра военных действий, о чем официально было заявлено на саммите в Риге в 2006 г. В 2008 г. был принят ряд инициатив в области энергетической безопасности. Данные задачи наряду с мерами по обеспечению кибербезопасности стран-участниц вошли в новую стратегическую концепцию НАТО, принятую на саммите в Лиссабоне в 2010. При этом НАТО не отказывается от идеи военного вмешательства в региональные конфликты, в том числе и по гуманитарным мотивам, что подтвердила операция в Ливии в 2011 г.
Вопреки заявлениям руководства НАТО, отношения с Россией нельзя считать ключевым приоритетом в политике Альянса. Кооперативные тенденции в отношениях Россия—НАТО, достигшие своего пика в начале 2000-х годов и приведшие к созданию в 2002 г. Совета Россия—НАТО, совпали с краткосрочным «западным поворотом» в российской внешней политике и вскоре пошли на спад. Прекращение официальных отношений в Совете Россия—НАТО после конфликта в Грузии в 2008 г. по инициативе западных стран отразило глубину противоречий, накапливавшихся с 2003 г. Хотя впоследствии официальные контакты были возобновлены, современная повестка дня в отношениях РФ и НАТО включает ряд трудноразрешимых вопросов — как возможного вступления в НАТО Грузии и Украины, против чего категорически выступает Россия, так и болезненно воспринимающихся в Москве инициатив в области создания систем ПРО. При этом «позитивная» повестка дня, сводящаяся, по сути, к транзиту грузов в Афганистан через территорию России, не способна изменить качество двусторонних отношений. Для Альянса «удобна» Россия, не создающая препятствий для НАТО; НАТО для России — по-прежнему «раздражитель» и источник беспокойства.
Процесс трансформации НАТО, продолжающийся с конца 1990-х годов, все еще нельзя считать завершенным. На его пути имеется множество препятствий, начиная с практических (трудности военной операции в Афганистане) и заканчивая концептуальными (разница в подходах и возможностях между США и европейскими членами НАТО, а также различие восприятия НАТО «старыми» и «новыми» членами). От способности их преодолеть во многом зависит будущее НАТО в качестве значимого фактора международных отношений.
<< | >>
Источник: А. В. Торкунов. Современные международные отношения. 2012

Еще по теме НАТО в европейской и международной системе в 2000-2012 гг.:

  1. Европейский союз в 2000-2012 гг.: расширение и трансформация. Еще
  2. Американское обоснование роли НАТО в системе международной безопасности в новом веке
  3. РОССИЯ, НАТО И ПРОБЛЕМЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
  4. МЕЖДУНАРОДНАЯ И ЕВРОПЕЙСКАЯ СИСТЕМЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  5. «Взаимодополняющие операции» НАТО и Европейского союза.
  6. Европейская система международных отношений: базовые компоненты и источники динамики.
  7. Европейский банк реконструкции и развития. Европейский инвестиционный банк. Банк международных расчетов. Международная финансовая корпорация. Международная ассоциация развития
  8. А. В. Торкунов. Современные международные отношения, 2012
  9. Косов Ю.В.. Мировая политика и международные отношения, 2012
  10. Лекции. Теории международной торговли. Глобальные проблемы мировой экономики, 2012