Неолиберальные концепции международных отношений
Со временем различия между модернизмом и реализмом стали стираться, тем более что некоторые из этих различий, как признавали сами участники теоретических дискуссий, были надуманными.
Однако постулаты политического реализма и далее подвергались критике. Основным противовесом традиционным представлениям о мировой политике и международных отношениях, начиная с 70-х годов XX в., стала концепция традиционализма. Ряд исследователей, ссылаясь на работы американского политолога Г. Алмонда, полагают, что теоретические предпосылки этой концепции появились еще раньше. Действительно, еще в вышедшей в 1950 г. работе «Американский народ и внешняя политика» этот всемирно известный ученый подверг сомнению традиционную этатистскую схему, согласно которой в сфере международной политики взаимодействуют между собой только некие абстрактные, внутренне монолитные государства. Г. Алмонд пытался проанализировать влияние отдельных государственных структур и групп на внешнеполитическую деятельность. Развивая эти идеи, К. Дойч и Дж. Розенау указали, что в каждом государстве существуют группы, выступающие как самостоятельные субъекты международных отношений, и они способны поддерживать прямые связи с аналогичными группами в других странах без какого-либо реального участия со стороны правительственных структур.Окончательно новое направление в изучении мировой политики и международных отношений оформилось в 1971 г. с выходом в свет под редакцией Роберта Кеохейна и Джозефа Ная книги «Транснациональные отношения и мировая политика». Этой работе на основе анализа сдвигов в мировом общественном развитии, происшедших к началу 1970-х годов, Дж. Най и Р. Кеохейн констатировали резкий рост уровня взаимозависимости между отдельными странами в экономической, политической и социальной сферах. Государство больше не способно полностью контролировать такой обмен, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений.
С точки зрения сторонников транснационализма, полноправными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды. К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спортивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии — замене термина «интернациональный» (межгосударственный, исходя из западного понимания единства нации и государства) термином «транснациональный» (т.е. осуществляемый помимо государства, без его непосредственного участия).Последователи транснационализма сделали вывод, что на смену традиционным международным (межгосударственным) отношениям должна прийти новая мировая политика как механизм демократической самоорганизации качественно обновленного международного сообщества. Главные тенденции этой политики будут определяться уже не столько индивидуальными действиями отдельных государств, сколько логикой развития международных политических институтов: глобальных и региональных международных организаций, системой официальных договоров и неофициальных договоренностей, институтами международного права и мирового общественного мнения.
Транснационализм стремится реабилитировать некоторые либеральные подходы к международной политике, отвергнутые прежде как «идеалистические». В частности, это касается идей И. Канта, изложенных им в трактате «О вечном мире». Одновременно приверженцы транснационализма считают возможным примирить традиционные («реалистические») и либеральные («идеалистические») взгляды на мировую политику и международные отношения, поскольку эти взгляды, по их мнению, дополняют друг друга.
Из-за возрастающей взаимозависимости всех стран мира меняются не только субъекты мировой политики, но и средства, которые могут быть использованы для достижения внешнеполитических целей.
«Военная сила, — пишет в связи с этим Дж. С. Най (младший), — главный инструмент могущества согласно традиционной точке зрения на мировую политику. Она остается последней формой осуществления власти в межгосударственной системе, где каждое государство отвечает за себя и над ними нет высшего правительства. Но в наш век ядерного оружия и подъема национализма среди населения слабых стран военная сила стала для современных великих держав средством, использование которого обходится дороже, чем в прошлые века. Более важными стали другие инструменты — такие как средства коммуникации, организационные и институциональные возможности, а также умение манипулировать асимметричной взаимозависимостью».
Последнее обстоятельство объясняется тем, что «менее зависимая или менее уязвимая сторона в условиях взаимозависимости нередко обеспечивает свое влияние, используя угрозы или манипулирование взаимозависимостью».
Возрастание взаимозависимости и снижение роли силового фактора в международных отношениях объясняется действием ряда объективных тенденций в мировом общественном развитии, приводящим к расширению возможностей частных субъектов и небольших государств по сравнению с возможностями великих держав. Первая тенденция связана с развитием транспорта и массовых коммуникаций. Это, в свою очередь, способствовало появлению и быстрому росту транснациональных корпораций при одновременном ослаблении правительственного контроля над их действиями. Мировая торговля стала теснить в структуре мировой экономики мировое производство, а это еще больше повысило роль транснациональных субъектов и сделало взаимозависимость между странами более сложной и интенсивной.
Вторая тенденция связана с процессами модернизации, урбанизации и развития коммуникаций в странах «третьего мира». Одним из последствий таких процессов стали социальные сдвиги и рост национализма в этих странах, что препятствует осуществлению военных интервенций и иных традиционных средств обеспечения господства со стороны более развитых государств.
Причина поражения США во Вьетнаме и Советского Союза в Афганистане и заключалась в том, что обоим сверхдержавам не удалось навязать свою волю социально мобилизованному и националистически настроенному населению бедных и отсталых стран. В этом сторонники транснационализма также видят перераспределение власти в международных отношениях от правительств к частным субъектам, в данном случае к национальноосвободительным движениям.Третья тенденция также ведет к перераспределению власти, но не в пользу частных субъектов, а в пользу небольших и слабых государств. В результате широкого распространения новых технологий, в том числе и военных, отсталые страны способны укреплять свой военный потенциал даже без сколько-нибудь серьезного экономического и социального прогресса. Поэтому военное вмешательство сверхдержав на региональном уровне становится все менее «рентабельным» и тем самым уменьшается их способность влиять на ситуацию в «третьем мире».
Четвертая тенденция заключается в сокращении возможностей ведущих государств мира контролировать состояние окружающей среды. Обострение экологической и других глобальных проблем выявляет неспособность даже наиболее крупных и могущественных государств справиться с ними. Эти проблемы по своей природе являются транснациональными, поскольку включают в себя как внутриполитический, так и внешнеполитический компонент. Решение глобальных проблем возможно только в рамках коллективных действий и сотрудничества всех государств. Отсюда и стремление многих сторонников транснационализма рассматривать весь мир как глобальное гражданское общество, т.е. возрождать одно из традиционных либеральных положений, которое было теоретической предпосылкой для обоснования необходимости создания наднациональных органов вплоть до образования мирового государства.
Модификация в концепции транснациональных отношений тезисов классической либеральной доктрины дает основание многим исследователям причислять ее, вместе с некоторыми другими, к числу неолиберальных.
К таковым относят, например, концепцию «мирового гражданского общества» и теорию «демократического мира». Сначала понятие «мировое гражданское общество» использовалось в рамках неомарксистского подхода, затем его взяли на вооружение неолибералы.С точки зрения неолибералов, формирование мирового гражданского общества — это процесс становления и развития сети международных неправительственных организаций (МНПО), действующих по всему миру. МНПО являются носителями универсальных общечеловеческих ценностей, и поэтому, по мнению неолибералов, их распространению мешать нельзя. Границы государств должны быть максимально открыты для деятельности структур правозащитного, природоохранного и гуманитарного характера. Государства, препятствующие работе МНПО, должны подвергаться критике и осуждению. Развитие мирового гражданского общества в итоге должно обеспечить господство универсальных правовых и моральных норм во всем международном сообществе, о чем мечтали представители либеральной традиции политической мысли на протяжении столетий.
На практике данная неолиберальная концепция может быть использована для легитимации вмешательства во внутренние дела суверенных государств и потому выглядит спорной с точки зрения действующего международного права.
Возникновение теории демократического мира связывают с именами таких политологов, как К. Лейн и Э. Тард. Данная теория является современной неолиберальной интерпретацией тезиса И. Бентама о том, что «демократии между собой не воюют». Сторонники традиционного либерально-идеалистического подхода рассматривали распространение демократических форм правления как одно из условий наступления «вечного мира», но понимали такое распространение как естественный, объективный процесс. Сегодня неолибералы не только не отрицают, но и предполагают насильственное навязывание демократических режимов странам, политика которых, по их мнению, представляет угрозу миру и безопасности.
Своеобразным прикладным вариантом теории демократического мира стала концепция «демократизации Ближнего Востока», взятая на вооружение администрацией США в начале XXI в. Авторы этой концепции предположили, что после утверждения в странах Ближнего Востока демократических режимов он перестанет быть источником террористической опасности и очагом напряженности. Практическая реализация концепции «демократизации Ближнего Востока» привела, в случае с Ираком, к результатам, противоположным ожидаемым. Если и сегодня перспектива утверждения в Ираке стабильной демократической системы выглядит весьма проблематичной, то распад единой иракской государственности, использование его территории различными экстремистскими силами могут стать реальностью.
Появление неолиберальных взглядов на мировую политику оказало влияние на развитие теории международных отношений в целом. В частности, в 70-е годы XX в. традиционный реализм трансформировался в неореализм.
Еще по теме Неолиберальные концепции международных отношений:
- 1.3. Либеральные/неолиберальные концепции международных отношений
- ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
- ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
- Модернистские концепции международных отношений
- Постмодернистские и неомарксистские концепции международных отношений
- ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНОПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
- Теоретические концепции мировой политики и международных отношений в политической науке 70-80-х годов
- Теоретические концепции мировой политики и международных отношений в политической науке 50-60-х годов
- Концепция «расширения демократии». Кризис ООН и механизмы неформального регулирования международных отношений
- Факторы среды международных отношений. Государственные и негосударственные акторы международных отношений
- 11. Участники международных отношений. Понятие и основные характеристики. Суверенные государства, международные организации и транснациональные организации как участники международных отношений.