<<
>>

Неолиберальные концепции международных отношений

Со временем различия между модернизмом и реализмом стали стираться, тем более что некоторые из этих различий, как признавали сами участники теоретических дискуссий, были надуманными.

Одна­ко постулаты политического реализма и далее подвергались критике. Основным противовесом традиционным представлениям о мировой политике и международных отношениях, начиная с 70-х годов XX в., стала концепция традиционализма. Ряд исследователей, ссылаясь на работы американского политолога Г. Алмонда, полагают, что теоре­тические предпосылки этой концепции появились еще раньше. Дей­ствительно, еще в вышедшей в 1950 г. работе «Американский народ и внешняя политика» этот всемирно известный ученый подверг со­мнению традиционную этатистскую схему, согласно которой в сфере международной политики взаимодействуют между собой только не­кие абстрактные, внутренне монолитные государства. Г. Алмонд пы­тался проанализировать влияние отдельных государственных струк­тур и групп на внешнеполитическую деятельность. Развивая эти идеи, К. Дойч и Дж. Розенау указали, что в каждом государстве существуют группы, выступающие как самостоятельные субъекты международных отношений, и они способны поддерживать прямые связи с аналогич­ными группами в других странах без какого-либо реального участия со стороны правительственных структур.

Окончательно новое направление в изучении мировой политики и международных отношений оформилось в 1971 г. с выходом в свет под редакцией Роберта Кеохейна и Джозефа Ная книги «Транснацио­нальные отношения и мировая политика». Этой работе на основе анализа сдвигов в мировом общественном развитии, происшедших к началу 1970-х годов, Дж. Най и Р. Кеохейн констатировали резкий рост уровня взаимозависимости между отдельными странами в эко­номической, политической и социальной сферах. Государство больше не способно полностью контролировать такой обмен, оно утрачивает свою прежнюю монопольную роль главного субъекта международных отношений.

С точки зрения сторонников транснационализма, полно­правными субъектами международных отношений могут выступать транснациональные компании, неправительственные организации, отдельные города или иные территориальные общности, различные промышленные, торговые и иные предприятия, наконец, отдельные индивиды. К традиционным политическим, экономическим, военным отношениям между государствами добавляются разнообразные связи между религиозными, профессиональными, профсоюзными, спор­тивными, деловыми кругами этих государств, причем их роли могут иногда быть равными. Утрата государством прежних места и роли в международном общении нашла выражение и в терминологии — за­мене термина «интернациональный» (межгосударственный, исходя из западного понимания единства нации и государства) термином «транс­национальный» (т.е. осуществляемый помимо государства, без его не­посредственного участия).

Последователи транснационализма сделали вывод, что на смену традиционным международным (межгосударственным) отношениям должна прийти новая мировая политика как механизм демократиче­ской самоорганизации качественно обновленного международного сообщества. Главные тенденции этой политики будут определяться уже не столько индивидуальными действиями отдельных государств, сколько логикой развития международных политических институтов: глобальных и региональных международных организаций, системой официальных договоров и неофициальных договоренностей, институ­тами международного права и мирового общественного мнения.

Транснационализм стремится реабилитировать некоторые либе­ральные подходы к международной политике, отвергнутые прежде как «идеалистические». В частности, это касается идей И. Канта, из­ложенных им в трактате «О вечном мире». Одновременно привержен­цы транснационализма считают возможным примирить традиционные («реалистические») и либеральные («идеалистические») взгляды на ми­ровую политику и международные отношения, поскольку эти взгляды, по их мнению, дополняют друг друга.

Из-за возрастающей взаимозависимости всех стран мира меняются не только субъекты мировой политики, но и средства, которые могут быть использованы для достижения внешнеполитических целей.

«Военная сила, — пишет в связи с этим Дж. С. Най (младший), — глав­ный инструмент могущества согласно традиционной точке зрения на ми­ровую политику. Она остается последней формой осуществления власти в межгосударственной системе, где каждое государство отвечает за себя и над ними нет высшего правительства. Но в наш век ядерного оружия и подъема национализма среди населения слабых стран военная сила ста­ла для современных великих держав средством, использование которого обходится дороже, чем в прошлые века. Более важными стали другие ин­струменты — такие как средства коммуникации, организационные и ин­ституциональные возможности, а также умение манипулировать асимме­тричной взаимозависимостью».

Последнее обстоятельство объясняется тем, что «менее зависимая или менее уязвимая сторона в условиях взаимозависимости нередко обеспечивает свое влияние, используя угрозы или манипулирование взаимозависимостью».

Возрастание взаимозависимости и снижение роли силового факто­ра в международных отношениях объясняется действием ряда объек­тивных тенденций в мировом общественном развитии, приводящим к расширению возможностей частных субъектов и небольших государств по сравнению с возможностями великих держав. Первая тенденция свя­зана с развитием транспорта и массовых коммуникаций. Это, в свою очередь, способствовало появлению и быстрому росту транснацио­нальных корпораций при одновременном ослаблении правительствен­ного контроля над их действиями. Мировая торговля стала теснить в структуре мировой экономики мировое производство, а это еще боль­ше повысило роль транснациональных субъектов и сделало взаимоза­висимость между странами более сложной и интенсивной.

Вторая тенденция связана с процессами модернизации, урбани­зации и развития коммуникаций в странах «третьего мира». Одним из последствий таких процессов стали социальные сдвиги и рост на­ционализма в этих странах, что препятствует осуществлению военных интервенций и иных традиционных средств обеспечения господства со стороны более развитых государств.

Причина поражения США во Вьетнаме и Советского Союза в Афганистане и заключалась в том, что обоим сверхдержавам не удалось навязать свою волю социально мо­билизованному и националистически настроенному населению бед­ных и отсталых стран. В этом сторонники транснационализма также видят перераспределение власти в международных отношениях от правительств к частным субъектам, в данном случае к национально­освободительным движениям.

Третья тенденция также ведет к перераспределению власти, но не в пользу частных субъектов, а в пользу небольших и слабых государств. В результате широкого распространения новых технологий, в том числе и военных, отсталые страны способны укреплять свой военный потен­циал даже без сколько-нибудь серьезного экономического и социаль­ного прогресса. Поэтому военное вмешательство сверхдержав на ре­гиональном уровне становится все менее «рентабельным» и тем самым уменьшается их способность влиять на ситуацию в «третьем мире».

Четвертая тенденция заключается в сокращении возможностей ведущих государств мира контролировать состояние окружающей сре­ды. Обострение экологической и других глобальных проблем выявляет неспособность даже наиболее крупных и могущественных государств справиться с ними. Эти проблемы по своей природе являются транс­национальными, поскольку включают в себя как внутриполитический, так и внешнеполитический компонент. Решение глобальных проблем возможно только в рамках коллективных действий и сотрудничества всех государств. Отсюда и стремление многих сторонников транснаци­онализма рассматривать весь мир как глобальное гражданское обще­ство, т.е. возрождать одно из традиционных либеральных положений, которое было теоретической предпосылкой для обоснования необхо­димости создания наднациональных органов вплоть до образования мирового государства.

Модификация в концепции транснациональных отношений тези­сов классической либеральной доктрины дает основание многим ис­следователям причислять ее, вместе с некоторыми другими, к числу неолиберальных.

К таковым относят, например, концепцию «мирового гражданского общества» и теорию «демократического мира». Сначала понятие «мировое гражданское общество» использовалось в рамках нео­марксистского подхода, затем его взяли на вооружение неолибералы.

С точки зрения неолибералов, формирование мирового граждан­ского общества — это процесс становления и развития сети междуна­родных неправительственных организаций (МНПО), действующих по всему миру. МНПО являются носителями универсальных общечелове­ческих ценностей, и поэтому, по мнению неолибералов, их распростра­нению мешать нельзя. Границы государств должны быть максимально открыты для деятельности структур правозащитного, природоохран­ного и гуманитарного характера. Государства, препятствующие работе МНПО, должны подвергаться критике и осуждению. Развитие миро­вого гражданского общества в итоге должно обеспечить господство универсальных правовых и моральных норм во всем международном сообществе, о чем мечтали представители либеральной традиции по­литической мысли на протяжении столетий.

На практике данная неолиберальная концепция может быть ис­пользована для легитимации вмешательства во внутренние дела суве­ренных государств и потому выглядит спорной с точки зрения действу­ющего международного права.

Возникновение теории демократического мира связывают с име­нами таких политологов, как К. Лейн и Э. Тард. Данная теория явля­ется современной неолиберальной интерпретацией тезиса И. Бентама о том, что «демократии между собой не воюют». Сторонники тради­ционного либерально-идеалистического подхода рассматривали рас­пространение демократических форм правления как одно из условий наступления «вечного мира», но понимали такое распространение как естественный, объективный процесс. Сегодня неолибералы не толь­ко не отрицают, но и предполагают насильственное навязывание де­мократических режимов странам, политика которых, по их мнению, представляет угрозу миру и безопасности.

Своеобразным прикладным вариантом теории демократического мира стала концепция «демократизации Ближнего Востока», взятая на вооружение администрацией США в начале XXI в. Авторы этой концепции предположили, что после утверждения в странах Ближне­го Востока демократических режимов он перестанет быть источником террористической опасности и очагом напряженности. Практическая реализация концепции «демократизации Ближнего Востока» привела, в случае с Ираком, к результатам, противоположным ожидаемым. Если и сегодня перспектива утверждения в Ираке стабильной демократической системы выглядит весьма проблематичной, то распад единой иракской государственности, использование его территории различ­ными экстремистскими силами могут стать реальностью.

Появление неолиберальных взглядов на мировую политику оказа­ло влияние на развитие теории международных отношений в целом. В частности, в 70-е годы XX в. традиционный реализм трансформиро­вался в неореализм.

<< | >>
Источник: Ачкасов В. А., Ланцов С. А.. Мировая политика и международные отношения. 2011

Еще по теме Неолиберальные концепции международных отношений:

  1. 1.3. Либеральные/неолиберальные концепции международных отношений
  2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
  3. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
  4. Модернистские концепции международных отношений
  5. Постмодернистские и неомарксистские концепции международных отношений
  6. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО­ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
  7. Теоретические концепции мировой политики и международных отношений в политической науке 70-80-х годов
  8. Теоретические концепции мировой политики и международных отношений в политической науке 50-60-х годов
  9. Концепция «расширения демократии». Кризис ООН и механизмы неформального регулирования международных отношений
  10. Факторы среды международных отношений. Государственные и негосударственные акторы международных отношений
  11. 11. Участники международных отношений. Понятие и основные характеристики. Суверенные государства, международные организации и транснациональные организации как участники международных отношений.