Политический реализм в Западной Европе

В послевоенные годы американская политология стала оказывать весьма сильное воздействие на развитие политической науки в запад­ноевропейских странах. Теоретические и методологические подходы, имевшие место в работах американских политологов, нашли своих по­следователей среди европейских ученых, разрабатывавших различные направления политической науки, включая и теорию международных отношений.

Р. Арона нельзя называть ортодоксальным приверженцем школы политического реализма, поскольку он остро критиковал многие осно­вополагающие тезисы, содержащиеся в работах Г. Моргентау. Вместе с тем Р. Арон, в конечном счете, пришел к тем же выводам, что и крити­куемая им школа политического реализма. Прежде всего, Р. Арон раз­делял традиционное, идущее еще от Т. Гоббса представление о «есте­ственном» характере отношений между государствами.

«В своих взаимоотношениях, — писал он, — государства не вышли из есте­ственного состояния. Если бы они из него вышли, то теории международ­ных отношений больше бы не существовало».

По Р Арону, для внешней политики государств характерны две символические фигуры — дипломата и солдата, поскольку отношения между государствами «состоят, по существу, из чередования войны и мира». Каждое государство может рассчитывать в отношениях с дру­гими государствами только на свои собственные силы, и оно должно постоянно заботиться об увеличении своей мощи.

Несмотря на совпадение ряда базовых принципов и подходов фран­цузского социолога с аналогичными принципами и подходами школы политического реализма, между ними сохранялись и существенные раз­личия. Раймон Арон стремился дать социологическое объяснение мно­гим феноменам в сфере мировой политики и международных отноше­ний. Так, вслед за классиками социологии XIX в. он указывал на отличия между традиционным и индустриальным обществами в самом главном вопросе международных отношений — в вопросе о войне и мире.

В традиционном обществе, где технологическим и экономическим фундаментом является рутинное сельскохозяйственное производство, объем материального богатства заведомо ограничен, а само богатство сводится в основном к двум главным ресурсам — земле и золоту. Поэ­тому, указывает Р Арон, завоевание было рентабельным видом эконо­мической деятельности (естественно, для победителя). Таким образом, существовала рациональная мотивация использования вооруженной силы для присвоения богатств, произведенных трудом других народов. С переходом к индустриальному обществу рентабельность завоеваний стала неуклонно падать по сравнению с рентабельностью производи­тельного труда. Происходило это потому, что развитие новых инду­стриальных технологий, широкое использование достижений науки и технического прогресса обусловили возможность интенсивного роста совокупного общественного богатства без расширения пространства и без завоевания силой сырьевых ресурсов. Как подчеркивал Р Арон, во второй половине ХХ столетия экономическая прибыль, которая может быть получена в результате войны, смехотворна по сравнению с тем, что дает простое повышение производительности труда.

Однако все вышеперечисленные обстоятельства не могут полностью исключить военную силу из числа средств достижения внешнепо­литических целей. Хотя, по Арону, значение этой силы уменьшилось, а значение экономических, идеологических и иных ненасильственных факторов внешней политики возросло, риск возникновения военных конфликтов не исчез.

Причина тому — сохранение естественного состояния в между­народных отношениях и, как следствие, потенциальная возможность несовпадения, конфликта государственных интересов, взаимного не­доверия, роковых ошибок в принятии внешнеполитических решений. Несмотря на кардинальные изменения в системе международных отно­шений, сохраняются прежние стереотипы в мышлении политических лидеров и военных, стереотипы, выработанные в те времена, когда при­менение военной силы было само собой разумеющимся. Личностный фактор становится, таким образом, весьма важным фактором мировой политики, а в исследовании международных отношений главным на­правлением — изучение способов и методов принятия внешнеполити­ческих решений. Ориентация на разработку теории принятия решений сближает Р. Арона с таким направлением американской политологии, как модернизм.