<<
>>

Последняя сверхдержава

Многие наблюдатели и комментаторы, видя энергичное оживле­ние, царящее в развивающемся мире, приходят к выводу, что дни Соединенных Штатов сочтены. Энди Гроув, основатель компании Intel, высказался прямо: «Америка, вслед за Европой, может потер­петь крах, но самое ужасное, что никто об этом не знает.

Все и ду­мать об этом не желают, одобрительно похлопывают друг друга по плечам, в то время как "Титаник" на всех парах несется к айсбергу». Томас Фридман описывает свои ощущения при виде того, как толпы молодых индийских специалистов направляются на вечернюю сме­ну в Infosys в Бангалоре: «О Боже, сколько их! И они все накатывают, волна за волной. Разве будет этот мир хорош для моих дочерей и миллионов других американцев, если индийцы могут делать ту же работу, что и мы, но за гораздо меньшие деньги?» «Глобализация наносит ответный удар», - пишет Габор Штайнгарт, редактор веду­щего немецкого новостного журнала Der Spiegel в своей ставшей бест­селлером книге. В то время как Соединенные Штаты теряют свои ключевые производства, люди теряют свои накопления, а прави­тельство США все глубже влезает в долги к азиатским центробанкам, их соперники процветают.

Что, однако, поражает, так это то, что все эти тенденции далеко не новы - и они на самом деле помогали Америке получать прибыль. За последние двадцать лет, когда темпы глобализации и размещения производств за рубежом значительно ускорились, темпы роста в США составляли в среднем немногим более 3 процентов, на полный процентный пункт выше, чем в Германии и Франции. (Среднегодо­вой темп роста Японии за тот же период составил 2,3 процента.) Рост производства, эликсир современной экономики, в течение десяти лет превышал 2,5 процента, что также на полный процентный пункт выше, чем в среднем по Европе. Даже американский экспорт держал­ся на высоте, несмотря на продолжавшийся в течение десяти лет рост доллара, который закончился совсем недавно.

В 1980 году экспорт США составлял 10 процентов от мирового экспорта, в 2007 году этот показатель по-прежнему был около 9 процентов. Согласно данным Всемирного экономического форума, экономика Соединенных Шта­тов по-прежнему остается наиболее конкурентоспособной во всем мире и по инновациям занимает в рейтинге первое место, девятое -по технологической готовности и второе - по качеству научных ис­следований. Китай отстает по всем этим параметрам более чем на тридцать пунктов, а Индия входит в первую десятку стран только по одному показателю - размеру рынка. Практически в каждом секторе мировой экономики, в котором задействованы индустриально разви­тые страны, американские компании занимают ведущее положение по уровню производительности и прибыли.

Доля Соединенных Штатов в мировой экономике - несмотря на войны, депрессии и подъем других стран - всегда оставалась порази­тельно стабильной. На протяжении 125 лет США, население кото­рых составляет 5 процентов мирового населения, создавали от 20 до 30 процентов мирового производства. В последующие несколько де­сятилетий Америка, и в этом не приходится сомневаться, утратит некоторые свои позиции. И это не политическое утверждение, а чи­стая математика. В связи с быстрым ростом других стран относи­тельный экономический вес Америки уменьшится. Но этот спад не станет полномасштабным, быстрым и значительным до тех пор, по­ка Соединенные Штаты не утратят способность приспосабливаться к новым вызовам - так, как они это делали на протяжении послед­них ста лет. В последующие несколько десятилетий рост развиваю­щихся стран будет происходить большей частью за счет Западной Европы и Японии, которые находятся в стадии медленного, демо­графически обусловленного спада.

Америка столкнется с такой интенсивной экономической кон­куренцией, с которой она никогда прежде не сталкивалась. Но аме­риканская экономическая и социальная системы знают, как нахо­дить ответы и приспосабливаться к такому давлению. Необходи­мость реформ очевидна, но политическая система не может на них решиться, поскольку они уже сегодня требуют серьезных усилий.

Куда более трудный вызов, стоящий перед Соединенными Штата­ми, - вызов международный. Им предстоит столкнуться с мировым порядком, совершенно отличным от того, с которым они имели де­ло. Пока что Соединенные Штаты остаются самой мощной держа­вой. Но баланс сил меняется с каждым годом.

На протяжении почти двух десятилетий, с 1989 года, междуна­родный порядок определяла мощь США. Все дороги вели в Вашинг­тон, и американские представления о политическом устройстве, экономике и международной политике были отправной точкой для всех действий глобального масштаба. Вашингтон был самым могу­щественным внешним фактором для всех континентов, он домини­ровал в Западном полушарии, оставался основным внешним стаби­лизатором в Европе и Восточной Азии, выполнял ту же роль на Ближнем Востоке, в Центральной и Южной Азии, он был единст­венным, кто мог предоставить силу для любой серьезной военной операции в любом конце земного шара. И для каждой страны - от России и Китая до Южной Африки и Индии - наиболее важными взаимоотношениями были взаимоотношения с США.

Это влияние достигло своего апогея в связи с ситуацией вокруг Ирака. Несмотря на негативную реакцию, неприятие и даже явную враждебность большинства стран мира, Соединенные Штаты смог­ли начать неспровоцированную атаку на суверенную страну и заста­вить десятки стран и международных агентств помогать им во время и после вторжения. Однако не только возникшие в Ираке осложнения изменили эту ситуацию. Даже если бы война в Ираке была абсо­лютно успешной, способ, которым она велась, сделал бы совершен­но очевидной непререкаемую власть Соединенных Штатов - имен­но это торжество однополярности и спровоцировало реакцию мира на действия США. Однополярный порядок последних двух десяти­летий разрушается не из-за войны в Ираке, а из-за того, что сегодня происходит широкое рассредоточение власти по всему миру.

В некотором смысле однополярности уже не существует. Евро­пейский союз является сегодня крупнейшим торговым блоком на планете - тем самым была создана биполярность, и по мере того как Китай и другие развивающиеся гиганты набирают вес, биполярная торговая система может стать триполярной, а затем и многополяр­ной.

Аналогичные сдвиги происходят во всех областях, исключение составляет только военная.

И все же понятие многополярного мира, в котором четыре или пять игроков имеют одинаковый вес, не описывает ни сегодняшней реальности, ни реальности ближайшего будущего. Европа не может действовать как единое целое ни в военной, ни даже в политической области. Японию и Германию сдерживает их прошлое. Китай и Индия еще находятся в стадии развития. Международная система наиболее точно описывается с помощью введенного Сэмюэлом Хантингтоном понятия «одномногополярности», или, как называют это китайские геополитики, «много сил и одна суперсила». Путаница в терминоло­гии отражает запутанную действительность. Соединенные Штаты, безусловно, остаются самой мощной страной в мире, однако в нем су­ществуют и другие сильные державы, которые действуют все более ак­тивно и уверенно. Эта гибридная международная система - более де­мократичная, более динамичная, более открытая, более взаимосвязан­ная - и есть та система, в котороймы, скорее всего, будем жить в пос­ледующие несколько десятилетий. Гораздо проще говорить о том, на что эта система не похожа, чем о том, какова она на самом деле, и опи­сывать уходящую эпоху, а не эпоху грядущую - постамериканский мир.

В этой развивающейся системе Соединенные Штаты занимают основное место, но именно им новый порядок и бросает больше все­го вызовов. Большинству других крупных стран еще предстоит определить свою роль - и этот процесс уже идет полным ходом. Китай и Индия становятся все более серьезными игроками в своем и сосед­них регионах. Россия закончила приспосабливаться к постсоветским условиям и становится все более влиятельной, и даже агрес­сивной. Япония, хотя это развитая страна, все более охотно гово­рит соседям о своих взглядах. Европа действует на торговой и эконо­мической площадках с растущей мощью и целеустремленностью. В латиноамериканских делах все громче звучат голоса Бразилии и Мексики. Южная Африка позиционирует себя в качестве лидера всего африканского континента.

И эти страны занимают на между­народной арене все большее пространство.

Но для Соединенных Штатов дорожный указатель показывает путь в обратном направлении. Экономика - это не игра с нулевой сум­мой: подъем других игроков увеличивает масштабы благосостояния, и это хорошо для всех, но геополитика - это борьба за влияние и кон­троль. С ростом активности других стран огромное поле деятельно­сти Америки неминуемо сократится. Смогут ли Соединенные Штаты приспособиться к появлению других сил - различной политической окраски и на разных континентах? Это отнюдь не означает, что воца­рится хаос или агрессивность, все как раз не так. Но единственный способ для Соединенных Штатов предотвратить чьи-либо враждеб­ные действия - создать против них широкую долговременную коали­цию. А это станет возможным, только если Вашингтон сможет про­демонстрировать свою готовность к тому, что другие страны будут яв­ляться полноправными участниками нового порядка. В сегодняшнем международном порядке прогресс означает компромисс. Ни одна страна не может настаивать на своих интересах, не учитывая интере­сов других. Эти слова легко написать или сказать, но сложно претво­рить в жизнь. Они предполагают, что США следует принять как должное рост силы и влияния других стран, связанные с ним выгоды и беспокойства. Баланс между политикой компромисса и политикой сдерживания и есть главная задача американского внешнеполитиче­ского курса в последующие несколько десятилетий.

Я начал эту главу заявлением, что новый порядок отнюдь не оз­начает заката Америки, потому что я верю в американскую мощь и в то, что в новом мире не будет сверхдержав, а будет разнообразие сил, между которыми Вашингтон сможет лавировать и которые, воз­можно даже, поможет направлять. Но все же, говоря чисто экономи­ческим языком, по мере подъема всего остального мира Америку неминуемо ждет спад. И чем быстрее будут расти остальные, тем мень­ше будет становиться наша доля пирога (хотя эти изменения в тече­ние многих лет будут незначительными).

Кроме того, значительно сдерживать Вашингтон также будут и становящиеся все более актив­ными новые неправительственные силы.

Это вызов для Вашингтона, но это вызов и для всех остальных. В течение почти трех столетий миром правил один из двух больших либеральных гегемонов - сначала Британия, затем Соединенные Штаты. Эти две супердержавы помогли создать и отстоять откры­тую мировую экономику, защищая торговые и морские пути, дейст­вуя как кредиторы, к которым можно было обратиться в случае крайней нужды; они удерживали валютный резерв, инвестировали средства в зарубежные экономики и держали свои собственные рынки открытыми для всех. Они также поддерживали военный ба­ланс против величайших агрессоров своего времени - от наполео­новской Франции до Германии и Советского Союза. Как бы неразум­но порою «и использовали свою мощь Соединенные Штаты, это они создали и поддерживали существующий порядок открытой тор­говли и демократического правления - порядок, который оказался благоприятным и выгодным для огромного большинства человече­ства. Мир меняется, меняется роль Америки в нем, и этот порядок начнет рушиться. Падение доллара до отметки, когда он перестанет быть мировой резервной валютой, создаст такую же проблему для всего мира, как и для самой Америки. А решение общих проблем во времена распыления и децентрализации может стать в отсутствие супердержавы куда более сложным.

Некоторые американцы уже остро осознают, что мир меняется. Американский бизнес все сильнее беспокоится о происходящих в мире сдвигах и отвечает на них быстро и без сантиментов. Большие многонациональные корпорации, база которых находится в США, в один голос сообщают, что их рост зависит теперь от проникновения на новые зарубежные рынки. При росте годовых доходов на 2-3 процента в США и на 10-15 процентов за границей они понимают, что должны адаптироваться к постамериканскому миру - или они потер­пят в нем неудачу. Подобное понимание существует и в американских университетах, студенты которых все чаще учатся за границей и все больше путешествуют и общаются с иностранными студентами. Мо­лодые американцы нормально воспринимают тот факт, что родиной последних тенденций - в финансовом мире, архитектуре, искусстве, технологии - могут быть Лондон, Шанхай, Сеул, Таллин или Мумбаи.

Но эта ориентация на внешний мир еще не получила в Америке широкого распространения. Американская экономика остается напра­вленной на себя, хотя и здесь наступают изменения - внешняя торгов­ля составляет 28 процентов ВВП (сравните с 38 процентами в Германии). Изолированность была одним из естественных преимуществ Америки: с двух сторон ее омывают океаны, а еще с двух сторон нахо­дятся благожелательные соседи. Америка не запятнана махинациями и не страдает от усталости, как Старый Свет, и всегда была способной вообразить новый и иной порядок - будь то в Германии, в Японии или даже в Ираке. Но в то же время эта изоляция привела к тому, что аме­риканцы плохо понимают мир за пределами своей страны. Американ­цы почти не знают иностранных языков, почти ничего не знают о за­рубежных культурах и по-прежнему даже не думают о том, что эту ситу­ацию надо исправлять. Американцы редко сравнивают что-либо с ми­ровыми стандартами, потому что убеждены: именно их путь самый лучший и самый прогрессивный. В результате они с подозрением от­носятся к развитию глобальной эры. Пропасть, отделяющая американ­скую бизнес-элиту и космополитический класс от большинства амери­канского народа, становится все глубже. И если не предпринимать реальных попыток по наведению мостов, эта пропасть может поглотить конкурентное преимущество Америки и ее политическое будущее.

Такая подозрительность возбуждается и подпитывается безот­ветственной политической культурой. Вашингтону крайне не хвата­ет нового мышления о новом мире. Довольно легко критиковать администрацию Буша за ее заносчивость и односторонность, которые так сильно подорвали позиции Америки за рубежом. Но проблема не ограничивается Бушем, Чейни, Рамсфелдом или Республикан­ской партией, даже если она и стала партией колотящих себя в грудь мачо, гордящихся тем, что их презирают во всем мире. Послушайте некоторых вашингтонских демократов - и вы услышите те же одно­бокие суждения, только в несколько разжиженном виде, о междуна­родной торговле, нормативах труда и любимой ими теме прав чело­века. По поводу терроризма обе партии продолжают говорить языком, приспособленным лишь для домашней аудитории, совершенно не думая о том отвратительном впечатлении, которое он произво­дит за ее пределами. Американские политики постоянно и неразборчиво требуют, клеймят, накладывают санкции и проклинают це­лые страны за их ошибки и упущения. Только за последние пятнад­цать лет Соединенные Штаты наложили санкции на половину насе­ления планеты. Мы - единственная страна, которая издает ежегод­ный отчет о поведении всех других стран. Вашингтон, округ Колум­бия, похож на пузырь, раздутый от самодовольства, и здесь совер­шенно не понимают, что происходит во внешнем мире.

В 2007 году Всемирный обзор общественного мнения, который из­дает наиболее уважаемый социологический институт Америки Pew Research Center, продемонстрировал, что во всем мире растет положитель­ное отношение к свободной торговле, рынку и демократии. Подавляю­щее большинство опрошенных во всех странах от Китая и Германии до Бангладеш и Нигерии считают, что крепнущие торговые связи между странами - это благо. Из сорока семи стран, в которых проводился оп­рос, лишь одна в вопросе о поддержке мировой торговли оказалась на последнем месте, и с колоссальным отставанием, - это были Соединен­ные Штаты. Подобный опрос проводится уже пять лет, и ни одна из стран не отставала по этому параметру с таким отрывом, как Америка.

А теперь посмотрим на отношение к иностранным компаниям. На вопрос, оказывают ли они положительное влияние, поразитель­но большое количество опрошенных в таких странах, как Бразилия, Нигерия, Индия и Бангладеш, ответили «да». Прежде в этих странах относились к западным многонациональным компаниям с подозре­нием. (У Южной Азии есть некоторые основания для беспокойства по данному поводу: в конце концов, когда-то их колонизировала именно многонациональная корпорация, Британская Ост-Индская компания.) Но все равно 73 процента в Индии, 75 процентов в Бан­гладеш, 70 процентов в Бразилии и 82 процента жителей в Нигерии сегодня позитивно смотрят на такие компании. Цифра же для Аме­рики составляет - обратите внимание! - 45 процентов, и снова мы оказываемся среди тех, кто занимает пять нижних строчек таблицы. Мы хотим, чтобы мир принимал американские компании с распро­стертыми объятиями, но когда многонациональные компании при­ходят к нам - извините, это совсем другое дело. Взгляды на иммиграцию обнаруживают еще больший регресс. По тому вопросу, в кото­ром Соединенные Штаты когда-то были примером для всего челове­чества, страна заняла позицию оскалившегося зверя. Если прежде мы жаждали быть пионерами во всех видах новых технологий, то те­перь мы смотрим на инновации со страхом: мы боимся перемен.

Ирония заключается в том, что подъем остальных - это следствие американских идей и поступков. На протяжении шестидесяти лет аме­риканские политики и дипломаты путешествовали по всему миру, побуж­дая страны открывать рынки, делать политику более открытой, привет­ствовать международную торговлю и новые технологии. Мы убеждали людей в дальних странах принять вызов конкуренции в мировой эконо­мике, сделать их валюты свободно конвертируемыми, развивать новые производства. Мы объясняли им, что бояться перемен не следует, мы де­лились с ними секретами нашего успеха. И это сработало: местные жите­ли увидели в капитализме благо. Но сейчас мы начинаем с подозрением относиться к тому, чем так долго гордились - к свободному рынку, торго­вле, иммиграции и технологическим переменам. И это происходит в то самое время, когда весь мир развивается по нашему пути. Мир становит­ся все более открытым, а Америка закрывается.

Пройдет время, и историки, описывая первые десятилетия XXI века, вполне возможно, отметят, что Соединенные Штаты преуспе­ли в своей великой исторической миссии - они глобализировали мир. Но вместе с тем, напишут историки, они забыли глобализировать себя.

<< | >>
Источник: Фарид Закария. Постамериканский мир. 2009

Еще по теме Последняя сверхдержава:

  1. Иран как сверхдержава
  2. Збигнев Бжезинский. Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы., 2010
  3. Последний Рим
  4. Юг смеется последним
  5. Последнее слово
  6. Демография: Юг смеется последним
  7. Политическая философия последнего времени
  8. Аспекты и понятия последней стадии
  9. Падение цен на нефть: последний удар
  10. Последняя соломинка: закон Механического турка
  11. 45.1. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ОБРАЗ РОССИИ В ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ XX В.
  12. На территории какой страны ЕС состоялся последний саммит РФ–ЕС?