Режим нераспространения и запрещения бактериологического (биологического) и токсинного оружия.
Российские представители активно участвовали в работе по укреплению режима Конвенции о запрещении бактериологического (биологического) и токсинного оружия (КБТО) в формате ежегодных межсессионных встреч экспертов и государств-участников КБТО, разъясняли необходимость соблюдения высоких стандартов в обеспечении биобезопасности, выступали за разработку и принятие юридически обязывающего механизма проверки и соблюдения КБТО. В Белой книге правительства РФ отмечается, что факторами, способствующими распространению биологического оружия, являются: — высокая экономическая рентабельность и простота реализации военнобиологических программ по сравнению с другими программами ОМУ; — двойное назначение технологий, оборудования и материалов, пригодных для создания биологического оружия (т.е. возможность их использования как в мирных, так и в военных целях), трудность обнаружения инфраструктуры; — возможность скрытного осуществления военных программ в области биологического оружия в связи с отсутствием четких различий между наступательной и защитной деятельностью. Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июня 1925 г. (Женевский протокол 1925 г.) запретил применение бактериологического оружия, однако не поставил юридическую преграду его разработке, производству и накоплению. При подписании этого документа рядом государств (в том числе Советским Союзом в 1928 г.) были сделаны оговорки, согласно которым предусматривалась возможность использования указанных средств в качестве ответной меры. В 1992 г. Россия заявила об отказе от оговорок к Женевскому протоколу 1925 г. в части, касающейся ответного использования биологического оружия. Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБО или КБТО) была открыта для подписания 10 апреля 1972 г. и вступила в силу 26 марта 1975 г. Депозитарии КБО — Россия, США и Великобритания. К 1 февраля 2011 г. в Конвенции участвовало 163 государства. Вместе с тем в Обзоре внешней политики Российской Федерации за 2006 г. подчеркивалось, что добиться универсализации Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия пока не удалось. Как и в случае с КХО, большая группа стран обусловливает свое присоединение к ней присоединением Израиля к ДНЯО в качестве неядерного государства. За период существования КБО ни одно государство не заявило об обладании таким оружием. Несмотря на это, в Белой книге правительства РФ подчеркивается отсутствие «достоверных данных о полном прекращении разработок в области создания» биологического оружия. Для создания уверенности в эффективности запрета государства-участники ежегодно обмениваются подробной информацией по таким вопросам, как состояние биологических исследовательских организаций, представляющих большой риск. Каждые 5 лет проводятся конференции по рассмотрению действия конвенции. 5-я конференция завершила свою возобновленную сессию в 2002 г. соглашением проводить ежегодные встречи государств-членов и экспертов в течение следующих 3 лет до следующей конференции в 2006 г. Целью этих встреч является обсуждение и обеспечение общего понимания и эффективная деятельность в вопросах, касающихся национальных средств по внедрению КБО, международная реакция и расследование заявленных случаев применения биологического оружия, улучшение контроля за инфекционными заболеваниями и кодексы поведения для ученых. В Белой книге правительства РФ отмечается, что Россия последовательно выступает за укрепление КБО путем возобновления разработки механизма контроля за ее выполнением, прекращенной в 2001 г.: «Исходя из своих международных обязательств, Россия ежегодно представляет в ООН — в рамках согласованных мер укрепления доверия — информацию о деятельности в биологической сфере, что способствует созданию большей открытости и предсказуемости в данной области». С точки зрения внутренних факторов, исключающих возможность распространения химического оружия и биологических материалов, первостепенную роль играет наличие соответствующей законодательной и нормативной базы и ее гармонизация с международными договорами в области нераспространения. Ключевая роль в этом вопросе принадлежит обеспечению эффективного уголовного преследования за запрещенные деяния, созданию механизмов и процедур, необходимых для обеспечения всестороннего и эффективного правового сотрудничества между государствами-участниками.