Российско-американские отношения после 11 сентября 2001 года
События 11 сентября 2001 г. стали «моментом истины» в современной мировой политике и ознаменовали крутой поворот в российскоамериканских отношениях. Уже через несколько часов после террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне Президент РФ — первым из мировых лидеров — дозвонился до Президента США Дж.
Буша-мл.В ходе телефонного разговора российский руководитель не только выразил самое глубокое сочувствие американскому народу, но и сообщил о прекращении учений российских стратегических сил, поскольку вооруженные силы США были приведены после терактов в состояние высшей боевой готовности и нельзя было исключить возможности ошибки или просчета.
Анализируя причины событий 11 сентября, авторы сборника «Как это случилось? Терроризм и новая война» писали: «пока западный мир расслаблялся после холодной войны и “довоевывал” ее в Европе (война в Союзной Югославии. — В. А.), в южной периферии Евразийского континента вызревала геостратегическая угроза нового типа». Таким образом, впервые после Второй мировой войны Россия и Америка обрели общего врага. В «Совместной декларации Президента В. В. Путина и Президента Дж. Буша о новых стратегических отношениях между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки», принятой в ходе российско-американской встречи в верхах в мае 2002 г., было подчеркнуто, что обе страны выходят «на уровень новых стратегических отношений. Эпоха, когда Россия и США рассматривали друг друга как врага или стратегическую угрозу, закончилась. Мы являемся партнерами и будем сотрудничать ради продвижения стабильности, безопасности, экономической интеграции, совместного противодействия глобальным вызовам и содействия решению региональных конфликтов».
За декларациями последовали и дела. США и Россия стали ведущими участниками антитеррористической коалиции, созданной после 11 сентября 2001 г. Без российско-американского сотрудничества не удалось бы столь быстро и эффективно ликвидировать режим талибов и базы «Аль-Каиды» в Афганистане, тем самым, несомненно, была существенно снижена угроза исламского экстремизма южным рубежам СНГ.
После начала войны США против Ирака Россия заняла умеренно критическую позицию, осудив американскую агрессию, но сохранив в целом партнерские отношения с американской администрацией.Новый стиль российско-американских отношений позволил Москве и Вашингтону заключить «Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов», предусматривающий трехкратное сокращение их развернутых стратегических боезарядов (с 7000 до 1750— 2200) в течение ближайших 10 лет, несмотря на то, что в Америке высказывались серьезные сомнения относительно целесообразности этой инициативы Дж. Буша-мл.
Сближение России с Западом и его лидером — США — дало возможность учредить Совет Россия—НАТО, который призван стать, как это говорится в Декларации глав государств и правительств стран— членов НАТО и РФ от 28 мая 2002 г., «механизмом для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий России и государств-членов НАТО по широкому спектру вопросов безопасности в Евро-Атлантическом регионе». Не приходится сомневаться в том, что именно позиция, занятая Кремлем 11 сентября 2001 г., во многом способствовала решению США и Евросоюза о признании рыночного статуса российской экономики.
За прошедшее после сентября 2001 г. время было высказано немало предположений о временном или случайном характере прежде всего тех позитивных перемен, которые происходили в российско-американских отношениях. Нам представляется, что это не так, хотя бы потому, что все эти перемены свидетельствовали об окончании «холодной войны» в отношениях между Россией и Америкой, а они сегодня получили новый импульс в отношениях двух стран. «Перезагрузка» отношений США-Россия, как представляется, подготавливалась всем развитием российско-американских отношений на протяжении предшествующих лет.
К числу бесспорных достижений в развитии двусторонних отношений следует отнести, во-первых, то, что Москве и Вашингтону удалось приступить к нахождению договоренностей по демонтажу тех колоссальных стратегических ядерных арсеналов, которые были созданы обеими сверхдержавами для реализации стратегии победы в мировой термоядерной войне.
Впервые с начала ядерного века началось реальное сокращение общего количества стратегических ядерных боеголовок сторон.Было бы неверным, однако, представлять дело так, будто Россия и Соединенные Штаты добились полного взаимопонимания по проблеме разоружения. Многие американские политики и эксперты, близкие к консервативному крылу республиканской партии, традиционно скептически относятся к международному сотрудничеству в деле ограничения и сокращения вооружений. По их мнению, с окончанием «холодной войны» время традиционного контроля над вооружениями истекло, и в нынешних условиях Соединенные Штаты не должны быть ограничены нормами международного права в своей военнотехнической политике. В кругах, близких к американской администрации Дж. Буша-мл, весьма популярны были рассуждения о том, что складывавшийся на протяжении последних десятилетий режим контроля над вооружениями устарел и его-де надо заменить на систему односторонних шагов в разоруженческой сфере, осуществляемых в интересах США.
Именно такие подходы возобладали в Вашингтоне в 2000-е годы. Серьезный ущерб сложившемуся на протяжении последних десятилетий механизму контроля над стратегическими вооружениями был нанесен после решения Президента США Дж. Буша-мл. в ноябре 2001 г.
0 выходе из Договора по ПРО. Не способствовала конструктивному диалогу между двумя странами по разоруженческим проблемам и незаинтересованность республиканской администрации в ратификации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, а также в создании глобального механизма контроля над запрещением биологического оружия.
В этих условиях большое значение имело то обстоятельство, что российско-американский диалог по проблемам стратегической стабильности в мире не был прерван. Действительно, в новом столетии не только перед Москвой и Вашингтоном, но и перед всеми ядерными державами встал ряд сложных проблем, связанных с ликвидацией оружия массового поражения (ОМП) и предотвращением его распространения, которые невозможно решить односторонними мерами.
События 11 сентября 2001 г. со всей остротой поставили на повестку дня переоценку ядерного измерения международной безопасности. Сдерживающее свойство ядерного оружия, частично оправдавшее себя в межгосударственных отношениях в эпоху биполярности и советскоамериканского ядерного паритета, теряет эффективность против таких угроз всеобщей безопасности, как международный терроризм, и не может служить в качестве средства «принуждения к миру» участников внутригосударственных конфликтов, которых немало в современном мире. Возрастающая вероятность захвата или приобретения террористами оружия массового уничтожения, особенно тактических ядерных боезарядов, выдвигает на передний план задачу нераспространения ОМУ. Решение этой задачи невозможно без согласия и качественно нового уровня сотрудничества в первую очередь между ядерными державами. В этом контексте особенно остро встал вопрос о надежном хранении и демонтаже тактических ядерных боеприпасов. Никаких многосторонних и двусторонних режимов контроля над этим видом ядерного оружия в настоящее время нет.Во-вторых, сторонам удалось существенно расширить проблематику своего диалога по военно-политическим вопросам, дополнив ее за счет обсуждения возможного сотрудничества в создании перспективных систем ПРО, а также взаимодействия в деле ликвидации советских арсеналов оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств его доставки.
Еще в 1992 г. Москва предложила совместно разрабатывать, а затем создать и совместно эксплуатировать глобальную систему защиты от ракетного оружия. Восемь лет спустя российская сторона возобновила это предложение. В интервью американской телекомпании Эн-би-си 1 июня 2000 г. Президент РФ В. Путин сказал о возможности создания совместной российско-американской системы ПРО, предназначенной для отражения тех угроз, которые направлены против США, России и их европейских союзников. В развитие этой инициативы российская сторона 21 февраля 2001 г. передала генеральному секретарю НАТО Дж. Робертсону конкретные предложения по созданию системы европейской нестратегической ПРО.
В этой связи следует отметить, что как администрация Б. Клинтона, так и администрация Дж. Буша-мл. неоднократно выражали заинтересованность в сотрудничестве с Россией в области разработки как тактической, так и стратегической ПРО, в том числе в таких сферах, как НИОКР и проведение совместных учений. Взаимная заинтересованность в сотрудничестве в области нестратегической ПРО нашла свое выражение в «Совместной декларации о новых стратегических отношениях между РФ и США», однако дальше высказывания обоюдной заинтересованности и деклараций продвинуться так и не удалось.
В 1990-е годы особое значение имела и такая область российско-американских отношений, как сотрудничество двух стран в деле обеспечения безопасности, демонтажа и хранения снимаемых с вооружения ядерных боеприпасов, а также утилизации извлекаемых из них ядерных материалов. Американская сторона финансировала это сотрудничество в рамках «программы Нанна—Лугара». В результате совместных усилий США и РФ было возвращено в Россию для безопасного демонтажа 1700 ядерных боеголовок; уничтожено более 400 ракетных шахт; ликвидировано более чем 1400 стратегических ядерных носителей (снятых с вооружения советских баллистических ракет, крылатых ракет, подводных лодок и бомбардировщиков); переработано 150 тонн оружейного урана; уничтожено 30 000 тонн жидкого ракетного топлива. Программа предусматривала также активное сотрудничество США, России и новых независимых государств в снижении угрозы распространения ОМП. В соответствии с этой программой Вашингтон оказал содействие в возвращении в Россию свыше 1700 стратегических ядерных боеголовок из Белоруссии, Казахстана и Украины, вследствие чего они смогли присоединиться к Договору о нераспространении в качестве неядерных государств.
Данная программа, начатая при администрации Клинтона, осуществлялась и при президенте Буше-мл. При активном участии официального Вашингтона 27 июня 2002 г. в Кананаскисе (Канада) на саммите «группы восьми» было принято Заявление о Глобальном Партнерстве по пресечению распространения оружия массового поражения.
В-третьих, произошли определенные позитивные перемены в торгово-экономических и научно-технических связях двух стран — как количественного, так и качественного характера. На протяжении 1990-х годов товарооборот между двумя странами увеличился в несколько раз, превысив по итогам 2002 г. 11 млрд долл. Тем самым США заняли место среди крупнейших торговых партнеров России. По данным на 2001 г., США являлись крупнейшим иностранным инвестором в российскую экономику. Общий объем американских капиталовложений составил примерно 7 млрд долл. При этом в отличие от ситуации в двусторонних торгово-экономических связях до 1991 г., Россия имеет устойчивое положительное сальдо торгового баланса с Америкой, которое составило в 2000 г. около 2 млрд долл. Изменилась и структура российско-американской торговли (по сравнению с началом 1990-х годов): теперь во взаимном товарообороте преобладают не сельскохозяйственные товары из США, а машины, оборудование, продукция черной и цветной металлургии, химической и атомной промышленности. Однако прежде всего Россия интересует США как крупнейший производитель и экспортер углеводородов (нефть и газ) в мире, предоставляющий Америке возможность диверсифицировать и наращивать запасы не ближневосточных энергоносителей или энергоносителей, которые производятся не входящими в ОПЕК странами.
Торгово-экономические связи между двумя странами не приобрели пока того же значения, что и их взаимоотношения в военно-политической сфере, тем не менее Москва и Вашингтон не могут полностью игнорировать эти связи или приносить их в жертву «большой политике». Более того, обе стороны стали признавать экономическое сотрудничество основой дальнейшего продвижения к конструктивным и взаимовыгодным отношениям.
Между тем дальнейшее улучшение общего политического климата в российско-американских отношениях открыло бы более благоприятные перспективы для развития сотрудничества России и США в сфере экономики и высоких технологий. Имеются большие возможности для взаимодействия сторон в энергетической сфере (нефтегазовые проекты «Сахалин-1», «Сахалин-2» и Каспийский нефтяной консорциум), сотрудничестве двух стран в научно-технической сфере, в нефтепереработке, автомобилестроении и др. Однако масштабы российскоамериканского торгово-экономического и научно-технического сотрудничества все еще далеко отстают от потенциальных возможностей обеих стран и не всегда являются взаимовыгодными. Как сказал президент американо-российского делового совета Ю. Лоусон, страны с таким потенциалом, как США и Россия, должны иметь в 3—4 раза больший объем двусторонней торговли. Успех этого сотрудничества будет зависеть и от готовности Москвы и Вашингтона ликвидировать стоящие на его пути препоны внеэкономического характера и прежде всего ограничения, предусмотренные поправкой Джексона—Вэника. Фактически же «США по-прежнему пытаются использовать поправку Джексона—Вэника как рычаг в переговорах с Россией по другим проблемам. То, что уже было обещано, не следует увязывать с другими вопросами».
Кроме того, американским партнерам придется привыкнуть к тому, что в отличие от 1990-х годов Российская Федерация не нуждается больше в экономической помощи со стороны Запада. Официальный Вашингтон неоднократно использовал этот рычаг на протяжении 1990-х годов для того, чтобы добиться политических уступок от российской стороны. Сегодня Россия заинтересована во взаимовыгодной торговле и инвестициях для осуществления модернизации, во вступлении в ВТО и т.д. Очевидно, что американской политической и деловой элите придется адаптироваться к этим переменам в формате двустороннего диалога. «Уход России от роли “слабой страны” стал новой характеристикой международной системы начала XXI века. Не странно, что такой сдвиг был сопряжен с “кризисом понимания” между Россией и всеми ее зарубежными партнерами — от США и Европейского Союза до исламских стран и Китая», — отмечает известный российский исследователь-международник А. Д. Богатуров.
Еще по теме Российско-американские отношения после 11 сентября 2001 года:
- Из «Основных направлений социально-экономического развития Российской Федерации» от 20 марта 2001 года
- Из статьи Министра иностранных дел Российской Федерации И. Иванова от 29 июня 2001 года (НГ)
- РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
- Российско-американские отношения
- Глава 4 Российско-американские отношения
- Российско-американские отношения на современном этапе
- От «Черного сентября» 2001 г. в США до «Черного октября» 2002 г. в Москве: стратегия и цели международного терроризма
- Российско-американские отношения на рубеже веков
- Итоги и перспективы российско-американских отношений
- 3. Российско-американские отношения в 1990 – 2000-е гг.
- Развитие российско-американских отношений и их поворотный пункт
- КРАТКАЯ ХРОНОЛОГИЯ РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ (1992-2002)
- МЕЖДУНАРОДНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ РОССИЙСКО- АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ В СФЕРЕ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ
- 9.3. Основные тенденции и этапы развития российско-американских отношений в 1990–2000-х гг.
- Обоснования необходимости разработки «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» (утверждена Президентом РФ 15 мая 2009 года Указом № 537).
- Религиозный экстремизм и транснациональный терроризм. Сентябрьские события 2001 года в США