Скрытые источники

Скрытые источники — область, к которой надо подходить с осторожностью. Если верить А. Даллесу, то задача тайного сбора сведений состоит главным образом в том, чтобы, обойдя все пре­пятствия, приблизиться к определенному объекту. Подобные действия называются тайными потому, что их исполнители стре­мятся замаскировать свои мотивировки или собственные личности, а иногда и то, и другое. Для того используется широкий набор средств и методов — от внедрения агентов и поиска осведомителей до наблюдений при помощи технических приборов.

Линия раздела между легальными источниками, с одной сто­роны, и нелегальными источниками, с другой, часто является ус­ловной. Более того, по утверждению авторитетных специалистов, разница между подбором информации и шпионажем настолько не­уловима, что смущает даже академические умы. Можно ведь осуществлять действия, квалифицируемые как шпионаж, но не быть шпионом «по службе», по статусу представителя иностранно­го государства, в чьих интересах и по заданию коего производятся акции. В отечественной печати сообщалась, в частности, о таком способе сбора разведданных, когда испанцы просто заказывали российским НИИ и политологическим институтам различные ис­следования и за весьма скромные средства становились обладате­лями исчерпывающей информации по интересующему их спектру вопросов.

На практике сбор закрытых данных обеспечивается в основ­ном так называемыми полевыми агентами, а не аналитиками, ибо нелегальные операции связаны с риском. Сами по себе подобные акции ни плохи, ни хороши. «Секретная операция, — отмечал пре­зидент США Р. Никсон, — не самоцель... Часто случается так, что секретная операция является единственным средством для дости­жения какой-нибудь важной цели». Отсюда не исключается возможность инструктажа или опроса тайного агента, либо пред­ложения использовать скрытые технические устройства для снятия информации. В архивах ФБР отмечены подчас просто комические случаи. Южнокорейцы как бы нечаянно макали концы галстуков в жидкости в американских лабораториях. Китайцы и японцы роня­ли свои белоснежные носовые платки в цехах и научных институ­тах, стараясь унести образцы пыли.

Спецслужбы, как правило, четко осознают круг своих задач и не склонны перепоручать карьерным дипломатам проведение тай­ных операций и акций, что вполне закономерно и разумно. «Нель­зя, — говорил тот же А. Даллес, — ведение неортодоксальной вой­ны отдавать и под контроль дипломатических ведомств. В функции этого ведомства входит поддержание мира. Оно руководствуется в своей деятельности сводом прецедентов, который называется меж­дународным правом, традициями, обычаями. Оно действует откры­то. Именно поэтому оно пользуется правами дипломатического иммунитета. Не следует подвергать его угрозе компрометации, по­ручая вести неортодоксальные операции. Дипломаты не хотят быть скомпрометированы неортодоксальным поведением. Они должны сохранять свой статус persona grata в государстве, в котором полу­чил аккредитацию. Я более чем уверен, что каждый дипломат не хочет подвергать риску свою карьеру, действуя как нелегал».

Приведем перечень, который может быть очень полезным при ранжировании различных типов источников информации. В него входят открытые, легкодоступные источники и источники, которые недоступны без применения некоторых специфических методов. Рекомендуется в этой связи классификация информации о конкуренте, разработанная У. Уэйдом: 1. Печатные издания и офи­циальные документы; 2. Информация от служащих конкурента, полученная без уловок; 3. Обзоры рынка и отчеты консультантов; 4. Финансовые отчеты и аналитические обзоры брокеров; 5. Про­спекты торговых ярмарок, выставок и конкурентов; 6. Анализ про­дукции конкурентов; 7. Отчеты торговых агентов своей корпора­ции; 8. Официальные беседы служащих корпорации с сотрудника­ми, работающими у конкурента; 9. Разговор «по душам» или ка­муфлирование вопросов по интересующей тематике в ходе обыч­ной профессиональной беседы со служащими конкурента на кон­ференциях и совещаниях; 10. Скрытое прямое наблюдение; 11. Бе­седа со служащими конкурента под предлогом обсуждения вопроса о его возможном приеме на работу в корпорацию, без реального намерения это сделать; 12. Переговоры с конкурентом о приобре­тении лицензии с единственной целью получить информацию; 13. Наем профессионального детектива для получения специальной информации; 14. Наем сотрудника, ушедшего из фирмы конкурен­та, для получения информации о «ноу-хау»; 15. Посягательство на собственность конкурента; 16. Подкуп поставщика или служащего конкурента; 17. «Внедрение» своего сотрудника в фирму конку­рента; 18. Прослушивание разговоров конкурента; 19. Кража чер­тежей, образцов, документов и другой собственности; 20. Шантаж и вымогательство.

Приведенный перечень начинается с легальных и этичных источников информации, но по мере возрастания порядковых но­меров эти источники становятся все более нелегальными и неэтич­ными. Его целесообразно использовать как шкалу для оценки дея­тельности. Мы должны провести своеобразный водораздел. Будем ли мы строить свою стратегию и тактику в сборе данных, исходя из позиции с 1 по 8, или проведем линию раздела в другом месте спи­ска? Не следует ли пойти на рассчитанный риск? На все подобные вопросы можно получить ответ только тогда, когда решено, где проведена окончательная черта.

Нарушение указанного принципа и неправильный выбор способов и методов всегда грозят негативными последствиями. Возьмем для раздумий лишь один факт. В ноябре 1997 г. состоя­лась встреча губернатора Новосибирской области В.П. Мухи с по­слом ФРГ в России Э.Й. фон Штудницем, которая завершилась скандалом. Местные средства массовой информации процитирова­ли некоторые высказывания губернатора, которые легко было рас­ценить как признание в том, что областная администрация давно читает переписку германского генконсула в Новосибирске М. Ван­нов. В результате газетчикам стало известно, что немецкие дипло­маты серьезно подумывают о перенесении консульства в Омск или Екатеринбург. В конце концов, конфликт удалось замять, но в МИД РФ вынуждены были прокомментировать нашумевшие вы­сказывания как «случай архинеординарный, несомненно, груст­ный».

Следует учитывать, что существующий традиционный вид дипломатии дополняется секретной дипломатией. Конечно, это не секретные миссии «нелегалов». Наоборот, дипломаты приезжают и убывают открыто, но информация об их деятельности не предна­значена для широкой публики. Эталоном может служить диплома­тия канцлера кайзеровской Германии Б. фон Бюлова в Италии в годы первой мировой войны, когда центральные державы желали получить в свои ряды Италию, но там же работали с тайными мис­сиями и дипломаты стран Антанты.

В любом случае аналитику надо внимательно следить за раз­витием ситуации и помнить реплику советского дипломата В.П. Потемкина относительно того, что иногда за бесплодными разго­ворами скрывается тайна — подписание, например, секретных со­глашений. Периодическая печать здесь незаменимый источник информации. «Я ничего не знал, — вспоминал один из руководите­лей советской внешней разведки П.А. Судоплатов, — о протоколах Пакта Молотова-Риббентропа, но вообще такого рода секретные протоколы самая обычная вещь в дипломатических отношениях, затрагивающих особо сложные вопросы... И сейчас, читая секрет­ные протоколы Пакта Молотова-Риббентропа, я не нахожу в них ничего тайного. Директивы, основанные на подписанных соглаше­ниях, были весьма четкими и определенными: о них знали не толь­ко руководители разведки, но и военное руководство и дипломаты. Фактически знаменитая карта раздела Польши, приложенная к протоколам 28 сентября 1939 г., появилась на страницах «Правды», конечно, без подписей Сталина и Риббентропа, и ее мог видеть весь свет».

Так или иначе, но опытные дипломаты и исследователи не пренебрегают никакими источниками информации, не говоря уже о разведчиках. Занимательных и поучительных историй на сей счет предостаточно. «Собирать информацию, — писал, в частности, М.П. Любимов, — дело благородное. В течение многих десятиле­тий западные разведки фильтровали мусорные ящики и ямы около казарм и госпиталей нашей Западной группы войск в ГДР. Шпио­наж это или нет? Поразительных достигли результатов: получили сверхсекретные документы о броне нового советского танка, вы­брошенные по халатности... Особенно пристальный интерес вызы­вали туалеты, ибо соответствующая бумага, как известно, в армии всегда в дефиците, а потому пользовались секретными документа­ми, даже чертежами на ватмане. Английская разведка таким обра­зом добыла секретный план действий Западной группы в случае начала войны».

У разведки КНР в сборе секретных сведений была своя спе­цифика, связанная с нехваткой денег. Правда, китайцы и тут умуд­рились найти остроумный выход. Бродя в окрестностях наших обо­ронных заводов, они выискивали слесарей-забулдыг и предлагали продать им секретную деталь то за бутылку, а то и за целый ящик водки. Если верить журналисту и востоковеду К.Г. Преображен­скому, очень часто этот незатейливый прием срабатывал.

В оценке сведений из открытых и скрытых источников ин­формации, их соотношения и взаимодополняемости, сотрудники спецслужб и дипломаты в принципе солидарны. Американцы пи­шут, что 80% развединформации добывается из открытых источ­ников. Главный консультант СВР РФ В. А. Кирпиченко в этой связи подчеркивал, что 5% особо секретной информации перекрывают остальные 95%. Но надо дать общий фон. И тут уместна работа с открытыми источниками. Не владея обстановкой в стране, анали­тик не в состоянии оценить важную информацию, пропустит ее мимо ушей.

В том же духе высказывался заместитель Генерального сек­ретаря ООН В.Ф. Петровский. «Хотя сейчас, — заметил он, — ди­пломат может получить 90% интересующих его данных из средств массовой информации и электронных информационных систем, остальные 10 — наиболее ценных — процентов информации могут быть, получены только чисто дипломатическими средствами через контакты и беседы. Именно здесь на первый план выступает лич­ность дипломата, его умение слушать и распознавать, какова подо­плека принятия того или иного конкретного решения».

Реализация собранных из различных источников данных иногда бывает неэффективной, но в том нет вины аналитиков. От­ветственность целиком ложится на политическое и военное руко­водство. Так, при подготовке операции «Буря в пустыне» амери­канские спецслужбы сумели вскрыть около 85% целей. Однако, несмотря на имеющуюся информацию о наличии в полосе наступ­ления склада с химическим оружием, по нему был нанесен огневой удар. Произошла утечка отравляющих веществ. В итоге более 30% участников войны в Персидском заливе в настоящее время испы­тывают проблемы со здоровьем.

Можно смело утверждать, что секретные сведения и откры­тая информация взаимоувязаны и на деле сливаются в нечто еди­ное. Проводить внешнеполитический курс исключительно на од­них секретных данных, не сопоставляя их с открытыми и офици­альными документами вряд ли было бы разумным и эффективным. Отсюда сбор и анализ разнообразной информации продолжает ос­таваться одним из главных аспектов дипломатической работы.