<<
>>

Социальные последствия мусульманской иммиграции в США и страны ЕС

В ЕС и США верующим иммигрантам-мусульманам приходит­ся привыкать жить в обществе не только секуляризованном, но и то­лерантно относящемся к атеистам (то же можно сказать и о россий­ском обществе).

Их там немало, и они не скрывают, а часто и открыто демонстрируют свое неверие, иногда даже бравируют им, что трудно представить себе в большинстве обществ мусульманского Востока. В США, традиционно высокорелигиозной стране, довольно популяр­ным стал «неоатеизм».

В Евросоюзе иммигранты-мусульмане также встречают секуляризм агрессивного толка, предполагающий навязывание им неприем­лемых для них норм. Во Франции — это вызвавший массовые активные протесты мусульман запрет на ношение головного платка хиджаба, в государственных учреждениях и школах, что не вызывает возраже­ний, к примеру, в такой стране, как Великобритания. Впрочем, если для Франции с ее ассимиляционной политикой в отношении иммиг­рантов подобные шаги неудивительны, то в мультикультуралистской Великобритании даже полицейским, если они сикхи, разрешается в качестве форменного головного убора носить чалму. Зато там встре­чает неприятие мусульманская практика забивания скота, и даже была предпринята попытка законодательно запретить ее, что вызвало столь же активные протесты мусульман, как и запрет на ношение хиджаба во Франции.

Различные авторы предлагают мусульманам специфические про­чтения их священных текстов, что подается под соусом «реформации», в которой якобы нуждается их религия.

Неудивительно, что реакцией на поток этих идей является рас­пространение оградительных настроений и мобилизационный прилив у исламских фундаменталистов. Салафитская да'ва (проповедь, при­зыв обратиться в свою веру) удачно использует поток словоблудия, за которым видится заговор неверных, а то и козни сатаны против пра­воверных мусульман (как пишет О. Руа, неофундаменталисты, в част­ности, фактически конструируют себе пространство, иное, нежели то, в котором они живут, отделяя религиозное начало от социального).

На таком фоне действительно конструктивные попытки модернизации изнутри, к которой призывают многие мусульманские деятели, вызы­вают настороженное отношение у одних и полное неприятие у других представителей мусульманской общины.

Французские ученые Марсель Г оше и вслед за ним О. Руа разделя­ют понятия «секуляризм» и «лаицизм». При этом Руа считает лайцизм характерной особенностью исключительно французской обществен­ной системы, нехарактерной для других западных государств, хотя все они являются светскими демократиями. Если секуляризм состоит в том, что общество эмансипирует себя от всего «священного», не от­рицая его, то сутьлаицизма втом, что общество «изгоняетрелигиозную жизнь» за ту границу, которую оно устанавливает с помощью закона. Поясним, что в таком понимании страна может быть секулярной, но не лаицистской, если она имеет официальную религию (христианство англиканского толка в Великобритании и протестантского в Дании). При этом Руа считает, например, Данию не в полной мере секулярной, так как там не вполне соблюдается принцип отделения религии от го­сударства — пасторы являются государственными служащими. Упоми­нание Бога в российском гимне при таком строгом понимании секуляризма — тоже отход от этого принципа. В США Верховный суд также решил сохранить упоминание Бога в клятве, которую произносят в го­сударственных школах. В Турции, которая считает себя светским госу­дарством, имамы, как пасторы в Дании, являются государственными служащими, поэтому и там принцип секуляризма подвергся эрозии из-за желания государства не упускать из своих рук контроль над религи­озной жизнью граждан.

В мусульманской диаспоре на Западе есть некоторое число людей, Ьюторые не только вполне комфортно чувствуют себя в секулярном об­ществе, но и не отличаются высоким уровнем религиозности. В письме и газету «Интернешнл Геральд Трибьюн» читатель Тарик Ахмад написал, что для победы над радикальным исламом мусульманам надо стать «менее исламскими». Он заметил, что все большее число мусульман секуляризуются, не знают Коран, не посещают мечети, ориентированы исключительно на личный успех14.

Хотя с ним не согласились другие читатели, ясно, что такое утверждение появилось не на пустом месте. Однако даже те мусульмане Запада, которые не соблюдают всех обря­дов ислама, все равно воспринимают его как важнейший маркер их идентичности. Не только враждебность, существующая сегодня в от­ношениях между Западом и исламским миром, и трения между нему­сульманским большинством и мусульманским меньшинством в Евро­пе предопределяют высокий уровень символизации всего, что связано с идентичностью мусульманской диаспоры на Западе, но и наблюда­ющиеся попытки властей тех или иных государств ограничить свободу вероисповедания.

Это проявилось, в частности, в реакции швейцарцев на принятое в конце 2009 г. на референдуме решение о запрете строительства мина­ретов на мечетях (в Швейцарии немало мечетей — 1500, но только че­тыре из них имеют минареты). За запрет высказались шесть из каждых десяти голосовавших. Сам факт проведения референдума и его итоги были повсеместно восприняты в исламском мире как символ враж­дебного и дискриминационного отношения европейцев (или их части) к мусульманам и вызвали бурную реакцию с их стороны. Американ­ский обозреватель даже посетовал: «...больше американцев посылают воевать с исламскими экстремистами в Афганистане, в то время как антиисламский экстремизм в Европе угрожает разжечь рост мусуль­манского фанатизма»16. Опросы, проведенные вслед за швейцарским референдумом в Бельгии, показали, что 38% респондентов высказа­лись за запрет строительства минаретов, а 61% вообще не хотели бы видеть мечеть в своем квартале.

На фоне усиливающихся в Европе призывов ужесточить иммигра­ционные законы, что также интерпретируется как антимусульманская меоа, впору говорить о новой «линии Мажино», призванной защи­тить континент от исламских радикалов. Опасные издержки афган­ской кампании заставляют американцев быть предельно корректными в этой сфере, и то, что происходит в Европе, вызывает за океаном раздражение. Не стоит удивляться тому, что острой реакция на швейцар­ский референдум была и у российских мусульман.

<< | >>
Источник: Под ред. Шаклеиной Т. А., Байкова А. А.. Мегатренды: Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке. 2013

Еще по теме Социальные последствия мусульманской иммиграции в США и страны ЕС:

  1. Социальные аспекты и социальные последствия международной трудовой мобильности
  2. Экономические причины и последствия Гражданской войны в США
  3. Война США во Вьетнаме и ее международные последствия (1965-1973 гг.)
  4. Задача США — управлять последствиями распада советской империи
  5. Последствия для принимающих стран
  6. 3.1 Социально-экономические последствия международной миграции кадров
  7. 32.5. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ БЕЗРАБОТИЦЫ
  8. 11.7. Социально-экономические последствия инфляции
  9. Последствия для стран-доноров
  10. Социально-экономические последствия промышленного переворота
  11. 31.4. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ИНФЛЯЦИИ. ГИПЕРИНФЛЯЦИЯ
  12. 6.3 Коллективизация сельского хозяйства: причины, методы и социально-экономические последствия
  13. Социально-экономические предпосылки и последствия войны североамериканских колоний за независимость
  14. 8.1. Сущность, формы проявления и причины инфляции, ее социально-экономические последствия
  15. Последствия глобальной миграции для стран и регионов, посылающих и принимающихмигрантов