США после «холодной войны»

Работа по пересмотру системы ядерного планирования началась на завершающем этапе «холодной войны» и велась как в недрах адми­нистрации Дж. Буша-старшего, так и в экспертном сообществе. Уже в 1989 г. министр обороны Р. Чейни сообщил о начале пересмотра американской системы ядерного планирования. Вашингтон отказался от принципиальной установки на глобальное ядерное столкновение с СССР, была признана возможность использования ЯО против «опас-

ных режимов», стремящихся к приобретению оружия массового пора­жения (ОМП). После роспуска Советского Союза усилия по выработке новой ядерной стратегии продолжились.

Американские эксперты разработали новый комплекс стратегиче­ских идей. Во-первых, было признано, что окончание биполярной кон­фронтации с СССР не привело к решению ключевых стратегических задач США. «Холодная война» не завершилась демонтажом советско­ю военного потенциала, как это произошло с немецким и японским потенциалом после окончания Второй мировой войны. Россия, как и СССР, оставалась единственным государством мира, способным технически уничтожить Соединенные Штаты и вести с ними войну на базе сопоставимых видов вооружений.

Во-вторых, новую направленность получил фактор американского ядерного присутствия на территории союзников. В Вашингтоне про­гнозировали, что с исчезновением «советской угрозы» возникнет вопрос о целесообразности продолжения американского присутствия за рубежом, что могло привести к пересмотру ряда договоров (с Япони­ей), возрождению идеи Западно-Европейского союза (ЗЕС) и повы­шению самостоятельности Европейских сообществ, трансформации НАТО в политический блок.

В-третьих, американские эксперты разработали концепцию «контрраспространения (counter-proliferation). Речь шла о возможности использования механизмов принуждения для пресечения распростра­нения ОМП. На официальном уровне эта концепция была применена министром обороны США Л. Эспином 7 декабря 1993 года. В ядерной политике США появилось новое направление: комплекс силовых и па­расиловых действий, направленных на принудительное разоружение “опасных” режимов».

В-четвертых, американские эксперты возродили концепцию «принуждения» (compellence), где «принуждение» понималось как стра­тегия наказания оппонента за нарушение статус-кво. В 1998 г. группа американских и британских экспертов под руководством Л. Фридма­на объявила целью стратегии принуждения навязывание противнику соглашения и обеспечение контроля над его выполнением. Моделью «принуждения» считалась Первая война в Персидском заливе (1990­1991), завершившаяся выводом иракских войск из Кувейта, создани­ем «бесполетных зон» над Ираком и свертыванием иракских программ создания ОМП под контролем ООН и МАГАТЭ.

Реформа системы ядерного планирования США началась в пер­вой половине 1990-х годов. При администрации Дж. Буша-старшего в 1992 г. был создан ряд комиссий: «комиссия Хоффмана» по обнов­лению американской системы ядерного планирования, комиссия по переоценке американской системы ядерного планирования, специальная комиссия по повышению гибкости американского ядерного пла­нирования. В оперативно-стратегическое планирование было введено понятие «оружие массового поражения» (weapons of mass destruction). При администрации Клинтона пересмотр ядерной стратегии СЩА продолжился. 18сентября 1994г. президенту. Клинтон одобрил новый «Обзор ядерной стратегии США» (Nuclear Posture Review). Документ постулировал, что наибольшую потенциальную угрозу для Соединенных Штатов представляли российские СЯС.

· сдерживание России путем создания угрозы поражения объек­тов, представляющих ценность для ее военно-политического руководства;

· поддержание «потенциала воссоздания» (potential of reconstitu­tion) американских стратегических ядерных сил (СЯС): резерва складированных боезарядов для обеспечения сдерживания дру­гих ядерных держав;

· переориентация части американских СЯС для борьбы с «буду­щими угрозами»;

· подтверждение преимущественной ориентации американских СЯС на контрсиловые варианты поражения целей.

«Обзор ядерной политики США» 1994 г. постулировал многовариативность сценариев применения американских СЯС — от нанесения тотального уда­ра до гибкого поражения комплекса избирательных целей. Наиболее вы­годным вариантом политики сдерживания провозглашались комбинации ключевых для противоположной стороны целей. «Обзор» подтверждал сформулированное в 1962 г. положение о преимущественно контрсиловом характере американской ядерной стратегии. Основными целями для нане­сения стратегических ядерных ударов объявлялось ядерное оружие другой стороны и связанная с ним инфраструктура, а не города и промышленные центры противника.

На этой основе в середине 1990-х годов была разработана доктрина взаимно гарантированной безопасности (mutually assured safety), офи­циально представленная министром обороны С ША У. Перри 5 января 1995 года. Согласно ее условиям Вашингтон увязывал сокращение сво­их СЯС с продолжением Россией курса демократических реформ в со­ответствии с положениями, изложенными в Вашингтонской хартии от 17 июня 1992 года. В случае отказа Москвы от «демократических ценностей» Вашингтон оставлял за собой право иметь потенциал воссозда­ния СЯСдоуровня конца 1980-хгодов. Также в 1997 г. президент Клин­гон подписал секретную Президентскую директиву № 60 (PDD-60), и которой, по заявлениям официальных лиц, содержался пункт о на­несении первого ядерного удара. Документ PDD-60 постулировал три [ «дачи для американских СЯС. Первая — сдерживание вероятного про­тивника (России) угрозой нанесения ударов по узкому кругу целей. Вто­рая — обеспечение возможности уничтожения объектов на территории стран, пытающихся создать ОМП. Третья — отказ от ставки на ответно-встречный удар с переходом к концепции ответного удара. Применение ЯО должно было начаться только после получения подтверждения о ядерном нападении на территорию Соединенных Штатов.

Следующий шаг в трансформации концепции «сдерживания» был сделан в начале XXI в., что было вызвано ростом опасности примене­ния ЯО в ходе региональных конфликтов. Наиболее реалистичными сценариями перехода через ядерный порог виделись: конфликт США с «государством-нарушителем», конфликт между новыми ядерными субъектами, распад ядерного государства (прежде всего — Пакиста­на), использование ЯО транснациональными террористическими се­тями, ответные меры «легальных» ядерных держав на акты ядерного терроризма.

Администрация Дж. Буша-младшего учла и стратегические новации. «Четырехлетний обзор состояния обороны» (утвержден президентом США 30 сентября 2001 г.) подтвердил, что сдерживание остается осно­вой американской ядерной стратегии. Политика ядерного сдерживания была названа многовекторной, в которой все большую роль будут играть другие ядерные державы, особенно КНР. Подписанный Дж. Бушем-младшим 8 января 2002 г. «Обзор ядерной политики США» предусмат­ривал возможность проведения объединенных операций с применением ядерных и неядерных сил (Joint Nuclear Operations). С этой целью предпо­лагался переход к новой структуре стратегической триады:

· ударные наступательные системы (ядерные и конвенциональ­ные);

· оборонительные системы (ПРО, ПВО, средства гражданской обороны);

· инфраструктура, обслуживаемая информационно-космически­ми телекоммуникациями.

«Обзор ядерной политики США» 2002 г. скорректировал систему нацели­вания американских СЯС. Документ предполагал сокращение количества целей на территории Российской Федерации и увеличение целей на терри­тории других ядерных государств, прежде всего КНР. В документе была изложена концепция «страховочного потенциала» (hedge potential). Речь шла о возможности возвращения на боевое дежурство складированных боеголовок. Администрация Дж. Буша-младшего, таким образом, косвен­но подтвердила тезис администрации У. Клинтона о том, что российские СЯС остаются ключевой угрозой для национальной безопасности США.

Администрация Дж. Буша-младшего проводила курс на снижение ядерного порога. «Стратегия национальной безопасности США» 2002 г. постулировала возможность: 1) создания угрозы применения ЯО про­тив террористических сетей и поддерживающих их сил; 2) нанесения (в случае необходимости) превентивных ударов по военным объектам на территориях, находящихся под контролем террористических сетей. В «Доктрине совместных операций с применением ядерного оружия» (2005 г.) констатировалась возможность, что США применят ЯО в ло­кальных конфликтах не только против «государств-изгоев», но и про­тив террористических сетей. В последнем случае документ допускал два сценария:

1) если террористические сети будут контролировать территории, подобно движению «Талибан» в Афганистане;

2) если террористические сети возьмут под контроль «слабое ядер­ное государство» (например, Пакистан).

Американские военачальники получали право запрашивать у пре­зидента санкцию на нанесение избирательных ядерных ударов по стра­нам или группировкам, угрожающим применить ОМП против США или их союзников.

Реформа затронула узкий сегмент американских стратегических вооружений и получила развитие в форме доктрины «глобального уда­ра» (global strike). 13 апреля 2004 г. министр обороны США Д. Рамс­фельд заявил о создании глобальных вооруженных сил, действующих по формуле «10-30-30». В августе 2004 г. Комитет начальников шта­бов (КНШ) утвердил концепцию глобального удара в рамках документа CONPLAN 8022. В декабре 2008 г. был введен в действие модернизиро­ванный оперативный план 8010-08 (OPLAN) «Стратегического сдержи­вания и глобального удара». Оба этих документа предусматривали как нанесение ядерных ударов, так и варианты использования обычного оружия. Для реализации их положений в 2009 г. было создано Коман­дование глобальных ударов ВВС (AFGSC) с центром на военно-воздуш­ной базе Бэрксдейл (штат Луизиана).

Основные шаги по модернизации американской политики ядерного сдер­живания были предприняты начиная со второй половины 2000-х годов, ког­да широкое распространение получила информация о модификации СЯС России и КНР. Примерное 2005 г. американские эксперты стали обсуждать два сценария использования ЯО. Первый — обретение США способности нанести контрсиловой удар по СЯС России и КНР в условиях стратегиче­ской неуязвимости американской территории. Второй — обретение Росси­ей и КНР способности использовать ограниченное количество ЯО в реги­ональных конфликтах для достижения превосходства над США.

Представления о России и КНР как о потенциальных противни­ках были возрождены в «Стратегии национальной обороны США» 2008 года. Министр обороны Р. Гейтс заявил о стремлении России и КНР укрепить контрсиловой потенциал своих СЯС и о необходимо­сти укрепить традиционные компоненты американской «стратегиче­ской триады. Ситуация еще более обострилась после событий августа 2008 г. на Кавказе, а позиция Белого дома показала, что возможность региональных конфликтов с Россией и КНР не исключена.

После «Пятидневной войны» 2008 г. перспектива ограниченного столкнове­ния между Россией и США перестала казаться «запредельным» сценарием. Между тем, по оценке министра обороны США Р. Гейтса, Российская ар­мия продемонстрировала способность эффективно блокировать действия американских высокоточных систем и низкую степень уязвимости своей авиации для американских информационно-космических систем. Министр обороны высказал мысль о том, что США следует попытаться изменить со­отношение стратегических потенциалов с Россией.

После прихода к власти в 2009 г. демократической администрации Б. Обамы американское ядерное планирование стало ориентироваться на модель радикального сокращения ядерных потенциалов всех ядер­ных держав. 8 апреля 2009 г. была представлена концепция «минималь­ного сдерживания» (minimaldeterrence). Документ предусматривал:

· сокращение на 75% ядерных потенциалов России и Соединен­ных Штатов;

· снижение контрсиловых возможностей американских СЯС;

· перенацеливание оставшихся СЯС на ключевые объекты воен­ной и экономической инфраструктуры противников;

· модернизация оставшейся части стратегического потенциала.

Концепция «минимального сдерживания» появилась на фоне развернув­шихся в США дискуссий о возможности отказа от ядерного оружия и по­строения «безъядерного мира». 4 января 2007 г. бывшие государственные секретари Г. Киссинджер и Дж. Шульц, экс-министр обороны У. Перри бывший глава оборонного комитета сената С. Нанн опубликовали статью о необходимости радикального сокращения, а в перспективе — и полис ликвидации ЯО. На этой основе Гарвардский университет и Междунаоод» ный институт безопасности (Вашингтон) запустили в 2007—2008 гг. проект изучения возможности построения «безъядерного мира». Итогом этих проектов стало создание 11 декабря 2008 г. международного движения «Глобальный ноль» (GlobalZero).

Официально министерство обороны США приняло концепцию «минимального сдерживания» и в апреле 2010 г., когда был опубликован «Обзор ядерной политики США», в котором сочетались традиционные и новые компоненты концепции ядерного сдерживания.

Во-первых, «Обзор» 2010 г. стал первым документом, определим шим ликвидацию ЯО как конечную цель политики США.

Во-вторых, в документе проблематике нераспространения ЯО уде­лялось такое же значение, как проблематике ядерного сдерживания. При этом сами рекомендации в области нераспространения повторяли положения «Национальной стратегии противодействия распростране­нию ОМП» 2006 года.

В-третьих, «Обзор» подтвердил важность ЯО для национальной безопасности США и рекомендовал сохранить стратегическую триаду как основу СЯС. Документ также рекомендовал сохранять высокую боевую готовность американских СЯС и оставить в резерве такое ко­личество ядерных боеголовок, которое обеспечило бы быстрое восста­новление американских СЯС до уровня Договора СНП 2002 года.

В-четвертых, документ подтверждал возможность взаимодейст­вия США с союзниками, имеющими ЯО, — Британией и Францией. Речь шла о совместных действиях по предотвращению войны или сов­местном планировании ядерных ударов в случае ее начала. Новым по­ложением было, таким образом, усиление американо-французского взаимодействия в ядерной сфере. (С Британией подобные отношения выстраиваются США в рамках «Пакта Нассау» 1962 г., фактически — с Бермудской встречи президента Д. Эйзенхауэра и премьер-министра У. Черчилля 1953 года.)

Ядерная стратегия США сохраняет, таким образом, многовариа­тивный характер ядерного планирования. Это позволяет командова­нию ВС США наносить в случае необходимости ядерные удары как по всему стратегическому потенциалу, так и по выборочным объектам противоположной стороны, включая ее СЯС. Новым вариантом этой стратегии стала провозглашенная в 2010 г. приоритетность нацели­вания американских СЯС на экономический потенциал возможных

противников. В новых условиях современные количественные потоки пмериканских СЯС становятся «избыточными». Перед американским ядерным планированием появляется новая задача: привести количест­венные показатели СЯС в соответствие с новыми задачами.