<<
>>

Теоретические дискуссии по вопросам глобализации

Считается, что термин «глобализация» впервые появился в 1983 г. в статье Т. Левита в журнале «Гарвард бизнес ревью» и обозначал тогда феномен слияния рынков отдельных продуктов, производимых отдель­ными корпорациями.

Вплоть до 1987 г. база данных Библиотеки Кон­гресса США в Вашингтоне не содержала книг, в названии которых ис­пользовалось бы понятие «глобализация». Однако с начала 90-х годов ХХ в. количество книг и статей на эту тему стало увеличиваться лавинообразно. С этого времени термин получил широкое распространение, одновременно он наполнялся все более широким набором значений. Переход от оценочных суждений о глобализации к содержательным ставит в первую очередь вопрос о характере и степени новизны про­исходящего процесса и масштабах его социальных последствий. При этом все имеющие место попытки анализа приводят к выводу о слож­ном, комплексном, многослойном характере глобализации, включаю­щей разные явления, разные процессы, протекающие в разных сферах общественной жизни и разными темпами. При этом в зависимости от того, какие из этих процессов считают ключевыми, самому процессу глобализации отводится от пятидесяти до пятисот и более лет. В ре­зультате, содержание, генезис и, особенно, дальнейшие пути развития процессов глобализации и сегодня являются предметом острой поли­тической и научной дискуссии. Предметом оживленных дебатов слу­жит буквально все — что такое глобализация, когда она началась, как она соотносится с другими процессами в общественной жизни, каковы ее ближайшие и отдаленные последствия для отдельного человека, того или иного региона и для мира в целом и т.д.

При этом одни понимают глобализацию достаточно узко, как объ­ективный процесс «формирования финансово-информационного про­странства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий», и связывают ее начало с 90-ми годами ХХ в. Многие акцентируют эконо­мическое содержание этого понятия.

Смотри, например, трактовку гло­бализации как перехода от преобладания товарообмена к активизации обмена информацией и знаниями и появление на этой базе «экономики знания» и электронной экономики глобального масштаба. В основе этой позиции лежит рассмотрение глобализации как объективного измене­ния в характере, темпах, интенсивности глобальной коммуникации. «Глобализация, — утверждает известный экономист Лал Дипак, — это про­цесс создания общего экономического пространства, ведущий к росту интеграции мировой экономики благодаря все более свободному переме­щению товаров, капитала и труда. ...Рассматриваемая как чисто экономи­ческий процесс, глобализация является ценностно нейтральной. Вопреки множеству утверждений, она не является и не может быть идеологией».

Однако многие (особенно левые авторы) считают, что «введение в оборот термина “глобализация” было пропагандистским ответом элит на протесты против неолиберализма» (С. Амин, Б. Кагарлицкий, Н. Хомский, В. Форрестер и др.), т.е. концепция «глобализации» рас­сматривается как новое идеологическое обоснование власти транс­национальных корпораций, прежде всего американских. Как пишет Чалмерс Джонсон, известный американский ученый-востоковед: «Глобализация это эзотерический термин для того, что в XIX в. называли “империализмом”», и это тоже мощное оружие Америки, особенно финансового капитала». С этой точки зрения разговоры о глобализа­ции являются осознанной или неосознанной идеологией, средством легитимации текущего развития.

«Заражение научных, политических и прочих дискурсов идеологемой гло­бализации, — утверждает В. Форрестер, — на руку ультралиберальным кру­гам, процветающим и преуспевающим в условиях “нового капитализма” за счет обострения проблем, ставящих под угрозу природную и социальную среду жизни значительных масс населения планеты».

Третьи видят в глобализации современную стадию постепенного процесса интеграции мира, формирования целостной человеческой ци­вилизации, предвестие глобального гражданского общества и начало но­вой эры мира и демократизации.

Как отмечал академик Н. Н. Моисеев:

«Интеграционные и дезинтеграционные тенденции непрерывно взаимо­действуют в истории человечества, и их противоречивость непрерывно рождает новые формы организации государственной и национальной жиз­ни. И нет однозначного решения, как и нет единственной “научной” и к тому же “правильной” идеологии».

Мы разделяем в этом вопросе точку зрения тех авторов (И. Валлерстайн, Р. Робертсон, Г. С. Батыгин, Н. Н. Моисеев, М. А. Чешков и др.), которые считают, что глобализация — это процесс стадиального ста­новления мира как единого, взаимосвязанного экономического, поли­тического, культурного пространства.

«Несмотря на то что глобализация как проблема возникла не так давно, тем не менее если посмотреть на историю человечества, то при всей ее противоречивости и неоднозначности можно обнаружить тенденцию ко все более тесному взаимодействию территорий, экономик, политической, культурно-духовной и иной деятельности... При этом на протяжении исто­рии основания для такого объединения были различными. Например, в средневековой Европе таким основанием было христианство, в период “холодной войны” — идеология, а в последнее время — прежде всего со­временные информационные и коммуникационные технологии», — пи­шут, например, М. Лебедева и А. Мельвиль.

Однако глобализация это процесс, начавшийся еще на ранних эта­пах истории человечества, но только ныне ставший всеобщим. Так, согласно Р. Робертсону, идея глобальности родилась еще во времена Полибия, реально же процесс глобализации начался с XV в., особенно активно развернувшись в период 1870-х годов — середины ХХ в. Под­водя некоторый промежуточный итог, И. Яковенко пишет:

«Разворачивание истории, прежде всего, выражалось в объединении от­дельных регионов и конкретных обществ в общемировое целое. Последо­вательно рос объем связей, корреляций и взаимозависимостей. На опре­деленном этапе объем этих связей порождает новое качество, которое мы обозначаем как глобализацию. В этом смысле глобализация — определен­ный и закономерный этап общеисторического процесса».

Как отмечают многие исследователи, интерес к проблемам, охва­тываемым понятием «глобализация», возникал всякий раз, когда под вопросом оказывался сложившийся социальный и международный по­рядок. На протяжении последнего века с небольшим это происходило, по меньшей мере, трижды.

Уже авторы «Коммунистического манифеста» (1848) в середине XIX в. ощущали приближение того, что сегодня называют глобализацией:

«На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной степени относится как к материальному, так и к духовному производству. Плоды духовной деятельности отдельных наций становятся общим достоянием. Национальная односторонность и ограниченность становятся все более и более невозможными, и из множества национальных и местных литератур образуется одна всемирная литература».

Однако впервые подобные вопросы начали серьезно обсуждаться в конце XIX столетия среди таких тем, как «геополитика», «империа­лизм», рост объемов международной торговли, складывание междуна­родных финансово-промышленных корпораций, конференций о мире и разоружении, необходимость и возможность формирования надна­циональных и международных представительских органов и организа­ций. Несколько позже (в 1910-х годах) речь зашла уже о возможностях грядущей интеграции Европы. Некоторые исследователи именно с этим историческим периодом (1870—1914 гг.) связывают начало гло­бализации (или «первую глобализацию»), протекавшее тогда в форме процессов интернационализации экономики (прежде всего торговли), политики и культуры. Так, В. Федотова пишет:

«Нынешнюю глобализацию можно считать второй. Первая представля­ла собой английский free trade, обеспечивший свободное перемещение товаров, капиталов и людей. Этот процесс, начавшийся в 1885 г., мог бы продолжаться по сей день, если бы не был прерван тремя системными оппозициями — национализмом (Первая мировая война), коммунизмом (Великая Октябрьская революция) и фашизмом (Вторая мировая война).

В результате процесс глобализации был остановлен более чем на 70 лет».

Но всегда следует помнить, что исторические параллели часто «хро­мают». Действительно, и для окончания XIX столетия, и для конца века ХХ характерны тенденции к тому, что мы сегодня называем глобализа­цией, и к технологическим революциям — транспортной в первом слу­чае и информационной — во втором. Однако многие экономисты на примерах показали, что на рубеже XIX—XX вв. имело место значитель­но более свободное обращение товаров, услуг, капитала, рабочей силы, нежели в нынешнее время, определяемое как эпоха глобализации (так, совокупный импорт и экспорт в 1913 г. составил 30% мирового ВНП).

Второй раз дискуссии этого рода были связаны с осмыслением завершающейся эпохи колониализма и экспансии современной за­падной цивилизации и проекта государства-нации в страны «третьего мира». Несомненно, что процесс образования наций в послевоенный период переместился с Запада к освобождающимся от колониальной зависимости народам Азии и Африки и этот процесс приобрел здесь гораздо более масштабные формы. Однако теоретическим образцом для национально-освободительных движений «третьего мира» послу­жил, прежде всего, западный национализм. При этом появление здесь национализма, основанного на этнической принадлежности или на религиозной общности, становилось проклятием движений за нацио­нальную независимость, поскольку он позволял колониальным вла­стям пользоваться расколом коренного населения и поскольку такой национализм становился залогом сепаратизма и хаоса после обретения независимости.

В этот исторический период казалось, что коммунистические стра­ны предлагают «третьему миру» альтернативную модель политического освобождения и «некапиталистического развития», т.е. социальной и экономической модернизации, которая осуществлялась бы при под­держке СССР.

Третья по счету волна дискуссий поднялась на рубеже 1980— 1990-х годов, когда потерпел крах коммунистический проект преобра­зования мира и закончилась «холодная война».

Именно тогда и вошел в широкий обиход сам термин «глобализация» (во Франции вместо него используется понятие «мондиализация»).

Таким образом, сторонники вышеуказанной позиции усматрива­ют в глобализации факт субъективного осознания процессов, которые протекают уже достаточно давно, однако на современном этапе харак­теризуются принципиальными, качественными изменениями. Причем если в 1990-е годы, в период всеобщего энтузиазма по поводу глоба­лизации, многие пленялись идеей триумфа демократии и «конца исто­рии», ратовали за культурное многообразие, проницаемые границы и космополитическую этику, предполагающую обязательства всех перед всеми, и даже утверждали, что мир превращается в единый полис, то события следующего десятилетия сделали дискурс глобализации еще более актуальным. Однако если 1989 г. символизировал оптимистиче­ские ожидания, то 11 сентября 2001 г. стало олицетворением оборотной стороны глобализации. Вызовы международного терроризма проде­монстрировали значимость проблем социального неравенства, религи­озных и этнических идентичностей и выдвинули на первый план про­блемы обеспечения всеобщей и национальной безопасности.

Действительно, произошедшая на наших глазах радикальная гео­политическая трансформация мира привела к нарастанию практиче­ски всех геополитических напряженностей и конфликтов. Развитие событий уже в 1990-е годы показало, что особое обострение этниче­ских конфликтов произошло именно в регионах «геополитических разломов», в зонах межцивилизационного взаимодействия (Балканы, Кавказ, Ближний и Средний Восток), и этот процесс является частью современной глобализации и становления «нового мирового порядка».

Существует множество попыток дать краткое, но емкое определе­ние глобализации, и тем не менее прийти к общему знаменателю не удается, поскольку сама трактовка этого феномена детерминирована идейной позицией авторов. Неолибералы, считающие глобализацию процессом объективным и непреодолимым, видят в ней свидетель­ство расширения и укрепления рыночных отношений, демонстрацию триумфа их идеологии. Социалисты и коммунисты, усматривающие за теми же тенденциями действие мирового капитала, надеются, что нарастающие в ходе глобализации масштабы всемирного неравенства реанимируют протестное движение, которое снова востребует их соци­альную теорию, и т.д.

Однако поскольку общепризнано, что важная предпосылка гене­зиса глобализации была создана совокупностью трансформаций в об­ласти технологий пространственно-временных коммуникаций, кото­рые по сути создали для ее развертывания материально-техническую базу, постольку для многих приемлемо понимание современного этапа глобализации, предложенное Энтони Гидденсом. Британский социолог определяет его как «интенсификацию всемирных отношений, связы­вающих отдаленные друг от друга места таким образом, что локальные события формируются событиями, происходящими за многие мили отсюда, и наоборот».

Процессы трансформации социального пространства являются по­стоянными и непрерывными, свойственными всем стадиям развития человечества. Однако в нынешних условиях эти процессы переходят в некое новое качество. Прежде всего, увеличение скорости перемеще­ния предметов и особенно информации, приводящее к «сжатию» про­странства, упирается в естественный предел, когда пространство как бы исчезает, сжимаясь до точки. В результате оказываются «рядом» и вступают в контакт (прямой, хотя и опосредованный техническими средствами) люди, находящиеся за многие километры друг от друга. «Исчезновение» пространства проявляется в том, что реальное рассто­яние (в пределах планеты) при этом совершенно неважно. Значимые события, интересующие людей в разных местах Земли, происходят для них одновременно, как если бы все они собрались в одной точке про­странства. «Отрываясь» от привязки к конкретному месту в физическом пространстве, события перемещаются в пространство виртуальное.

В широком смысле, следовательно, речь идет о растущей взаимо­связи и взаимозависимости всех регионов мира, всех сегментов миро­вой экономики, политики и культуры. Глубинный смысл происходя­щих изменений состоит в том, что нарастает интенсификация обменов всех видов (от материально-технических, главным образом, средств транспорта, до инструментов трансляции слов, образов, символов, ин­формации). Они получили название «потоков глобализации» (информационных, транспортных, экономических, финансовых).

По мнению исследователей-оптимистов, глобализация сегодня озна­чает новый этап интеграционных процессов в мире и ведет к втягиванию большей части человечества в единую открытую систему финансово­экономических, общественно-политических и культурных связей на основе новейших средств информатики и телекоммуникаций. Неизмен­но подчеркивая технологические и экономические основы происходящих сегодня в мире глобальных изменений, разные авторы выделяют различ­ные аспекты глобализации, например: организационно-управленческий, экономический, технический, пространственный, культурный, полити­ческий. В результате, глобализацию естественно искусственный процесс типа эволюции, интегрирующий локаль­ные (в том или ином смысле) интеллектуальные, технические или хозяйственные достижения людей, равно как и их ошибки и заблуждения».

В действительности глобализация оказалась не столь универсаль­на и «глобальна», как представлялось. На этом основании некоторые авторы утверждают: «Нет такой вещи как “глобализация”, поскольку ...почти нет такого рынка или общественного блага, который был бы действительно “глобальным” в том смысле, что охватывал бы все про­странство мира. В нынешнем мире постоянные обмены между людьми расширились далеко за пределы государств. Однако мир не стал пока глобальным, а скорее простирается внутри пространств несколь­ких рыночных “империй” (таких как США, ЕС, Китай и Япония)». При этом подчеркивается, что в области международных финансов, как и в сфере международной торговли, осуществляется процесс транс­национализации и регионализации вокруг названных выше центров.

Тем не менее глобализация совершенно очевидна и реальна, прежде всего, как самый общий вектор развития мира, своего рода равнодей­ствующая самых разнообразных сил и тенденций. Она явно определяет весьма важный и влиятельный класс экономических, политических и иных процессов на различных уровнях, а также задает новые принципы, нормы, правила и процедуры принятия решений, создавая в результате мир с множеством взаимосвязей, взаимодействий и взаимоуязвимо­стей. При характеристике нынешнего этапа глобализации обязательно нужно учитывать три важных исторических обстоятельства:

1) распад советского блока и разрушение биполярной системы международных отношений;

2) переход стран-лидеров мирового развития на постиндустриаль­ную стадию;

3) регионализацию мировой экономики.

Новое качество мира — его глобальность — проявилось также в том, что в 1990-е годы почти вся планета оказалась охваченной единым типом хозяйственной деятельности — капиталистические рыночные отношения стали абсолютно доминирующими.

<< | >>
Источник: Ачкасов В. А., Ланцов С. А.. Мировая политика и международные отношения. 2011

Еще по теме Теоретические дискуссии по вопросам глобализации:

  1. Теоретические дискуссии о мировой политике второй половины XX в.
  2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ДИСКУССИИ ПО ПРОБЛЕМАМ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ В КОНЦЕ XX - НАЧАЛЕ XXI века
  3. ТЕМА 4. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ДИСКУССИИ ПО ПРОБЛЕМАМ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ
  4. ВОПРОСЫ ДЛЯ ДИСКУССИИ
  5. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ УПРАВЛЕНИЯ ПЕРСОНАЛОМ
  6. Дискуссии по вопросу сущности кредита. Структура кредита, ее элементы
  7. Вопрос об исторической уникальности глобализации
  8. Какие теоретические подходы к вопросам формирования бюрократии «восточных» деспотий выработала марксистская социологическая школа?
  9. Контекст дискуссии в России
  10. Российская история и внешнеполитическая дискуссия
  11. Современное состояние дискуссии
  12. Дискуссии о понятии «элита»
  13. Дискуссии и ведение переговоров
  14. КРИТИКА КОНЦЕПЦИЙ ГЛОБАЛЬНОГО ЛИДЕРСТВА И ИТОГИ ДИСКУССИЙ
  15. 93. Трансформация идей «государственного социализма»: дискуссии послевоенного периода.
  16. К дискуссии о структуре власти в США
  17. ДИСКУССИИ НАЧАЛА 20-Х ГОДОВ КАК ФОРМА ГРАЖДАНСКОЙ АКТИВНОСТИ
  18. 11.4 Дискуссия о монетаризме: уровень монетизации и спрос на деньги