>>

ВВЕДЕНИЕ

Начиная со второй половины 1980-х годов обсуждение из­менений, происходивших в мире, и перспектив развития между­народных отношений было довольно активным в США, СССР и затем в России.

В последние годы существования — годы пере­стройки Советский Союз выступил с концепцией «нового поли­тического мышления», которая рассматривалась не только как со­ветская внешнеполитическая стратегия, но и как возможная осно­ва для общей концепции международного развития и взаимодей­ствия сверхдержав. Во время активного диалога советской и аме­риканской элит, точнее, наиболее либеральной их части, обозна­ченного емким словом «прорыв», строились планы сближения держав, координации их политики, направленной на решение общих для мира проблем. Складывалось впечатление, что поя­вился уникальный шанс отойти от конфронтационного по харак­теру идейно-политического противостояния и выработать общие принципы международных отношений.

Советские и американские специалисты по международным отношениям заявляли о том, что холодная война вступила в за­ключительную фазу, так как достижение компромисса между СССР и США уничтожит источник биполярного противостоя­ния — непримиримость и несовместимость советской и западной идеологий, подчинявших политику государств, влиявших на ми­ровое развитие, не дававших возможности сделать международ­ные отношения более стабильными и гармоничными. Отмеча­лось, что конфронтационный подход не отражал более интересы СССР и США и международного сообщества и не позволял ре­шать существовавшие проблемы мирового развития. Отдельные советские политики и ученые считали, что эпоха сверхдержав подходит к концу.

Усилия советского и американского академического сообще­ства, дополнявшиеся дипломатической активностью, особенно со стороны СССР, положили начало кардинальным и необратимым сдвигам системного характера, которые были благоприятными для США, но имели драматические последствия для СССР, посте­пенно утрачивавшего свою мощь и влияние как один из двух ве­дущих мировых полюсов силы.

Распад СССР, что, как могло казаться, должно было бы спо­собствовать закреплению достижений советско-американского взаимодействия на международном и двустороннем уровнях, ста­ло финальным событием биполярного развития мира. Преемст­венности в отношениях оставшейся сверхдержавы — Соединен­ных Штатов — с Россией, ставшей правопреемницей Советского Союза, не наблюдалось. Замедлилось дальнейшее сближение двух держав и их элит. Идейные наработки конца 1980-х годов стали по большей части историей советско-американских отношений.

В 1990-е годы те американские специалисты по СССР и Рос­сии, которые в конце холодной войны писали об идейном сбли­жении двух сверхдержав и выступали за диалог и совместное кон­струирование нового миропорядка, отошли от своих позиций. Их внимание сконцентрировалось на внутреннем — демократиче­ском — преобразовании Российской Федерации и других постсо­ветских государств и на обосновании новой роли США в мире.

В новом российском внешнеполитическом сообществе, большая часть которого состояла из представителей советской элиты, занимавшейся разработкой международной стратегии Со­ветского Союза во второй половине 1980-х годов, сохранялась на­дежда на взаимодействие, на то, что удастся использовать идейно­политический багаж конца 1980-х годов, который так красиво об­рисовал перспективы двусторонних и международных отноше­ний. Среди представителей российской внешнеполитической элиты произошел раскол на тех, кто хотел продолжать политику на сближение с Западом и признание за Россией статуса партнера США (равноправного или стратегического) в международных де­лах, и на тех, кто сосредоточился на критике всего происшедшего и происходившего. Начались острые дискуссии по всему спектру международных проблем.

В 1992-1993 гг. особенно резкая критика в адрес США и российской внешней политики исходила от представителей так называемой «консервативной оппозиции». Термины «либера­лы» и «консерваторы» используются в монографии при рас­смотрении взглядов российских внешнеполитических специа­листов в период сразу после распада СССР.

Тогда можно было достаточно четко выделить два основных подхода в оценке внешней политики России: либерально-демократический и консервативно-националистический, который выражали пред­ставители народно-патриотических партий и союзов.

В первые годы существования Российской Федерации «ли­бералы» и «консерваторы» занимали непримиримую позицию по отношению друг к другу, а последние и по отношению к прави­тельству, что существенно тормозило выработку внешнеполити­ческой стратегии. Нельзя не учитывать и тот факт, что, хотя про­изошел распад СССР де-юре, дефакто он продолжал существо­вать как виртуальная структура в сознании населения, сохраня­лись экономические и иные связи, границы, требовалось время для оформления реальной государственности большинства быв­ших субъектов Советского Союза.

К концу 1994 года категории «консерватор» и «либерал» пе­рестали точно отражать позиции представителей российского по­литико-академического сообщества. В рядах «консерваторов» и «либералов» начала 1990-х годов произошла перегруппировка. Интенсивность «консервативной критики» существенно снизи­лась, произошло размежевание среди либералов. Выделилась большая группа политиков и ученых, выступавших за проведение менее прозападного и более национально-ориентированного внешнеполитического курса (центризм), за восстановление вели­кодержавного статуса государства, неконфронтационные отноше­ния с остальным миром, прежде всего с США, разумное сочетание внешней и внутренней политики. Их взгляды стали определяться как либерально-консервативные (традиционалистские, государственнические), а приверженцев прозападного (американоцентричного) курса стали называть «либералами-перестроечниками».

В годы после распада СССР российские специалисты по ме­ждународным отношениям тщетно пытались сохранить уровень диалога с США — равнозначный советско-американскому и ста­тусновысокий для России. Встречной тенденции к выработке об­щих подходов со стороны американского академического сообще­ства не было.

На правительственном уровне взаимодействие было более заметным, хотя его результаты не удовлетворяли россий­скую и американскую элиты.

С 1995 года «параллелизм» в деятельности политико­академических сообществ США и России стал прочной тенденци­ей. Большинство американской внешнеполитической элиты было занято разработкой глобальной стратегии и обоснованием кон­цепции однополярности. Многие бывшие «друзья перестройки» стали демонстрировать критическое отношение к России, были недовольны содержанием и направленностью реформ, опасались возрождения ее «имперских амбиций». Российские ученые в это время сосредоточили усилия на выработке внешнеполитической стратегии страны с учетом новой геополитической ситуации и изменений во взглядах американских внешнеполитических спе­циалистов. Усилилась критика США и их политики, прежде всего в сфере безопасности.

Продолжала снижаться интенсивность двустороннего диа­лога академических сообществ, сужался его масштаб, свертыва­лись российские исследования в США. Становилось все более очевидно, что совместные действия Соединенных Штатов и Рос­сийской Федерации по конструированию нового мирового по­рядка вряд ли могли осуществляться на условиях, приемлемых для обеих держав. Партнерство не было реализовано ни в политике, ни в идейно-политическом взаимодействии. Это не привело к отчуждению или враждебности в двусторонних отношениях, однако изменило их парадигму на межгосударственном и акаде­мическом уровнях.

За годы дискуссий в России и США было написано много работ, в которых авторы пытались проанализировать прошлое, оценить результаты биполярной эпохи, описать формирующийся мировой порядок, определить роль США и России в его станов­лении, структуру и характер межгосударственных отношений, перспективы глобализационных процессов и их влияние на поли­тику субъектов мирового сообщества.

В Соединенных Штатах в годы правления демократической администрации Клинтона произошло постепенное сближение по­зиций специалистов по международным вопросам и по России, ко­торые представляли консервативное и либеральное направление политической мысли.

Они объединились на основе сходных оце­нок результатов холодной войны, к которым относили победу США и Запада, поражение СССР и социализма, и на основе общей задачи формирования такой сверхдержавной стратегии, которая может обеспечить долговременное и выгодное лидерство США в мире, надежную защиту и стабильное безопасное для них окружение.

Оппозиционные взгляды на деятельность администрации считались неконструктивными, «дурным тоном», так как в «кри­тический» период американской истории президент страны дол­жен был получить максимальную поддержку своим действиям внутри страны. Положение США рассматривалось как «критиче­ское» по той причине, что вместе со статусом лидера на них ложи­лась большая ответственность не только за себя, но и за остальной мир (особенно за союзников и друзей). Они были примером для сторонников и постоянным объектом внимания для недоброжела­телей, поэтому единство общества, консенсус рассматривались как необходимые факторы для успеха американской политики.

Анализ работ ведущих американских специалистов по меж­дународным отношениям показывает, что число критиков внеш­ней политики США и американской политики в отношении Рос­сии было невелико. Правда, сторонники Республиканской партии и связанные с ней консервативные научно-исследовательские центры и отдельные неоконсервативные политологи постоянно критиковали российскую политику администрации Клинтона, но не за существо и направленность (т.е. качество), а за излишнюю мягкость и попустительство негативным, по их мнению, тенден­циям в России и ее политике, в целом, за отсутствие решимости и жесткости в осуществлении стратегии глобального доминирова­ния. Поэтому при решении ключевых вопросов международной деятельности США, таких как расширение НАТО и создание сис­темы трансатлантической безопасности, урегулирование кон­фликта в бывшей Югославии, отношение к ООН, к договорам в сфере безопасности, создание системы национальной ПРО, дея­тельность в странах СНГ и др., либералы (демократы) и консерва­торы (республиканцы) в своем большинстве высказывали единое мнение, поддержали президента Клинтона.

Консенсус среди внешнеполитической элиты дополнялся поддержкой американ­цев, о чем можно было судить по опросам общественного мнения.

Нивелировка понятий «либерал» и «консерватор» в амери­канской внешнеполитической идеологии особенно ярко прояви­лась в 2000 году, когда развернулась предвыборная президентская кампания. Внешнеполитические программы кандидатов респуб­ликанца Дж. У. Буша и демократа А. Гора были весьма схожи по содержанию, подчинены одной основной задаче — сделать ХХІ век «золотым веком Америки» и обеспечить ей безупречную защиту от существующих и потенциальных угроз. Предельная ясность обеих программ свидетельствовала о том, что России вряд ли сле­дует сохранять ориентацию на «особые» отношения с США, так как такая постановка вопроса (кстати, не только в отношении Рос­сии) не вписывалась в идеологию американского лидерства.

Российские специалисты по международным отношениям сохраняют критическое отношение к американской политике, вы­сказывают несогласие с той моделью мира и системы безопасности, которую формируют США, с их действиями в регионах, представ­ляющих жизненно важный интерес для России, с американскими оценками событий в Российской Федерации, российской политики на разных направлениях. Однако критика США стала более це­ленаправленной, имеет своей целью достижение лучшего понима­ния позиций сторон и принятие взаимоприемлемых решений.

Идейно-политические дискуссии в России и США по наи­более важным вопросам международного развития показали, что между руководством и академическим сообществом двух держав остаются расхождения разного масштаба и важности. Огромное количество опубликованных работ авторов, принявших участие в дискуссиях в США и в России, не позволил проанализировать все публикации, были рассмотрены работы наиболее авторитетных специалистов, которые отражают существо и важность обсуждавшихся проблем, представляют оригинальные концептуальные подходы и оценки.

Ретроспективный анализ идейно-политических дискуссий (пусть и в ограниченном объеме) был предпринят для того, чтобы не только показать их содержательность и многогранность, важ­ность для деятельности государства, но и опровергнуть ряд оценок роли академического сообщества и изысканий ученых. В России и США часто можно было слышать следующие заявления: 1) мнение представителей академической элиты никого не интересует и не оказывает никакого влияния на формирование политики; 2) у Рос­сии до сих пор нет четкой внешней политики, отсюда все пробле­мы в отношениях с США (об этом говорят и отдельные российские, и многие американские политологи); 3) у США нет четко сформу­лированной международной стратегии, не определены масштабы и направленность их мирового лидерства.

По первому утверждению хотелось бы заметить, что влия­ние академических изысканий не всегда прямое и носит, как пра­вило, опосредованный характер. Однако полностью отрицать их роль было бы, на наш взгляд, неправильно. Известно, что внеш­неполитические эксперты занимаются подготовкой аналитиче­ских материалов, экспертных оценок, рекомендаций для прави­тельства. Более того, многие ученые приглашаются на работу в аппараты президента, правительства и администрации, министерств и ведомств, парламентских структур, отдельных полити­ческих деятелей и т.п. Не стоит умалять и значение публикаций в прессе. Как показал анализ работ российских и американских специалистов по международным вопросам, многое из того, о чем они писали, в той или иной степени просматривается в офици­альной стратегии США и России, в конкретных действиях сторон при решении отдельных вопросов.

Что касается утверждений об отсутствии четкой политики у США и России, то это, на наш взгляд, спорный вопрос. Речь, навер­ное, может идти о другом: насколько мы принимаем тот вариант политики, который реализуется в настоящий момент, и как стороны воспринимают действия друг друга при решении вопросов об­щемирового и регионального масштаба. Работы, рассмотренные в книге, позволят частично ответить на эти вопросы. Кроме того, не следует забывать, что стратегия не является чем-то застывшим, что она может меняться, и ее коррекцией в значительной степени за­нимаются как раз специалисты по внешней политике.

К началу ХХІ века стратегия международной деятельности у США и России просматривается достаточно четко. Поставлены глобальные цели и определены конкретные задачи. В этой ситуа­ции от внешнеполитического сообщества каждой из держав по­требуется идейное обеспечение избранного курса и создание ус­ловий для плодотворного двустороннего диалога и взаимодейст­вия. Задача для России, для тех, кто занимается разработкой ее международной стратегии, состоит в том, чтобы диалог с США по обсуждению и согласованию существующих проблем носил спо­койный характер и не привел к резкому обострению отношений и сужению сферы взаимодействия, позволил бы России соблюсти свои интересы и не допустить нанесения им серьезного ущерба.

Успех в немалой степени будет зависеть от обобщения про­шлого опыта. Предпринятый анализ позволит лучше разобраться в идейно-политическом обеспечении внешней политики США и России, в подходах и взглядах внешнеполитической элиты, срав­нить позиции российских и американских специалистов по меж­дународным проблемам, посмотреть, как это соотносится с ре­альными событиями и сдвигами в мировом порядке, чего можно ожидать в будущем в двустороннем взаимодействии и чего следу­ет избегать, не повторяя прошлых ошибок.

| >>
Источник: Шаклеина Т.А.. Россия и США в новом мировом порядке. 2002

Еще по теме ВВЕДЕНИЕ:

  1. Введение
  2. ВВЕДЕНИЕ
  3. ВВЕДЕНИЕ
  4. ВВЕДЕНИЕ
  5. ВВЕДЕНИЕ
  6. ВВЕДЕНИЕ И ОБЗОР
  7. Статья 49. Определение о введении наблюдения
  8. Введение
  9. Введение
  10. ВВЕДЕНИЕ
  11. ВВЕДЕНИЕ
  12. МОДУЛЬ 1. ВВЕДЕНИЕ В РЕГИОНАЛЬНУЮ ЭКОНОМИКУ
  13. РАЗДЕЛ I. ВВЕДЕНИЕ В ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ТЕОРИЮ
  14. Тема 1. Введение в экономическую теорию
  15. В.П.Плосконосова. Введение в элитологию, 2002
  16. Статья 68. Уведомление о введении наблюдения
  17. Статья 80. Порядок введения финансового оздоровления
  18. ВВЕДЕНИЕ
  19. ВВЕДЕНИЕ