ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Министерства иностранных дел многих стран, несмотря на специфику каждого из них, имеют немало общего с точки зрения их функций и роли во внешнеполитическом механизме. «Инфор­мационная работа, — отмечал, в частности, российский посол И.П.

Она включает три самостоятельных аспекта: во-первых, изу­чение существующего положения в стране (что делается в ино­странном государстве?); во-вторых, изучение возможностей (что могут сделать в иностранном государстве?); в-третьих, изучение намерений (что намеревается сделать иностранное государство?). Эти вопросы так давно вошли в плоть и кровь дипломатической деятельности, что поданному поводу существует даже достовер­ный анекдот о том, как во время Венского конгресса в 1815 г. ми­нистр иностранных дел Австрийской империи К. Меттерних, узнав от своего коллеги о кончине русского посла, непроизвольно вос­кликнул: «Правда? Интересно, каковы были его мотивы?».

Львиная доля внешнеполитической информации оседает и обрабатывается в территориальных и функциональных подразде­лениях. Без них, а также структур, занимающихся обеспечением дипломатической службы справочно-аналитическими материала­ми, не обходится ни одно ведомство иностранных дел. СССР, а за­тем и Российская Федерация не являются здесь исключением. Еще на рубеже 40-50 годов при МИД существовал Комитет информа­ции, который номинально возглавлял А.А. Громыко. В его составе работали многие видные советские дипломаты — В.П. Карпов, А.Е. Ковалев, В.П. Поляков, В.М. Фомин и др. Затем комитет был реорганизован в Управление внешнеполитической информации, а перед ликвидацией — в Управление общих международных про­блем.

Более трех десятков лет в структуре МИД СССР действовало Управление по планированию внешнеполитических мероприятий, переименованное вскоре в Управление оценок и планирования.

Среди других структурных подразделений российского МИД выделим Департамент информации и печати. У него также есть своя специфика. «Ведь мы, — заявлял его тогдашний директор В. Рахманин, — занимаемся не только обработкой общественного мнения, но и ведем практическую дипломатическую работу. И не всегда возможно предавать гласности каждый дипломатический шаг». При поддержке Совета по информационной работе МИД РФ, основной задачей которого являлась координация информаци­онной и прагматической деятельности министерства, придание ей целенаправленного и осмысленного характера, был создан отдел информационного обеспечения, преобразованный затем в специ­альный департамент.

В зарубежных представительствах СССР и России, а точнее, в больших посольствах, как правило, были и есть структуры и группы, ведущие вопросы внешней, внутренней политики страны пребывания, двухсторонних отношений, атташаты по культурным, научно-техническим связям, по вопросам прессы и информации. Так, в советском посольстве в Оттаве функционировали такие са­мостоятельные подразделения: внутренней политики, внешнеполи­тической деятельности Канады, советско-канадских отношений. «Одна из основных задач подразделений, — свидетельствовал по­сол А. А. Родионов, — состояла в том, чтобы точно и объективно готовить проекты информаций для... правительства, которые рас­сматривались послом, при необходимости коллегиально обсужда­лись, а затем отправлялись в центр».

К сожалению, в России до второй половины 1990-х годов практически отсутствовала единая система планирования, поста­новки, реализации и оценки исполнения внешнеполитических ре­шений.

Касаясь особенностей деятельности их зарубежных аналогов, то следует подчеркнуть, что в круг основных задач сотрудников оперативных отделов британского Форин оффиса входит сбор, классификация и оценка текущей информации, разработка предло­жений, подготовка текстов ответов на соответствующие запросы парламента, дипломатическая переписка, поддержание деловых и протокольных контактов. Кроме информации из посольств они ис­пользуют сообщения британских корреспондентов из-за рубежа, материалы, полученные по взаимной договоренности от партнеров по НАТО и ЕЭС, а также из стран Содружества, справочно­аналитические материалы, подготовленные в научно-исследовательских институтах и университетах.

Наиболее важными оперативными звеньями Форин оффис являются функциональные отделы. Среди них один из крупных по числу сотрудников — исследовательский отдел, основанный при непосредственном участии известного историка А. Тойнби. Глав­ные его задачи — анализ внутреннего положения в иностранных государствах, обработка информации, получаемой из различных источников. Собственно информационной работой в Форин оффисе занимается несколько подразделений, прежде всего отдел по информационной политике, отдел зарубежной информации и отдел новостей.

Государственный департамент США является одним из са­мых разветвленных ведомств иностранных дел в мире. Информа­ционное и оперативное обслуживание высших руководителей осу­ществляется исполнительным секретариатом, своеобразным шта­бом внешнеполитического ведомства.

Еще в 1970 г. группа под руководством У. Макомбера пред­ставила в госдеп специальный доклад, где были сформулированы основные требования к информационной службе. Они сводились к четырем принципам: быстрота информации, что необходимо для принятия срочных решений в критических ситуациях; точность информации при ее сборе, передаче, воспроизведении и использо­вании; должный отбор информации, что предусматривает исклю­чение всяких не относящихся к делу данных и добавление любой информации, способной принести пользу; гибкость информации, т. е. возможность использовать ее в различных ситуациях.

Первое место среди функций МИД Японии занимает плани­рование и осуществление внешней политики, а сбор внешнеполи­тической информации — пятое. Однако на практике часто послед­нее занимает основное место. Причем японские дипломаты ориен­тированы на сбор информации главным образом с использованием «открытых методов». Одновременно большое значение придается получению информации «из первых рук». Ее собирают региональ­ные департаменты, но углубленный анализ не входит в их непо­средственную функцию. Им занимается департамент информации и анализа. Аналитическими операциями также занимаются совет­ники при МИД из ушедших на пенсию дипломатов, а в более ши­роком и комплексном плане — научно-исследовательские институты.

Часто аналитические документы МИД Японии даже по круп­ным вопросам делаются на основании, казалось бы, второстепен­ных деталей. Умение анализировать мелкие, не составляющие сек­реты явления, события, факты, искусство сводить их к системе и отсюда на основании логических заключений делать выводы обще­го характера, во многих случаях заменяет японцам ту работу, кото­рую в других странах выполняет разведка.

Начиная со второй половины ХХ века, во всех развитых странах возникли неправительственные аналитические центры. Они, находясь формально вне структур власти, играют важную, а порой и определяющую роль в формулировании государственной политики. В США к ним относятся, в частности, фонд Карнеги и фонд «Наследие». Эти своеобразные мозговые центры, чья позиция в значительной мере определяет приоритеты той или иной админи­страции. То же самое можно сказать и об Институте внешней по­литики в Германии, который спонсируется властью, но является неправительственной организацией. Аналогичные процессы харак­терны для Франции и Великобритании. В России же на подобную роль претендует Совет по внешней и оборонной политике.

Общепризнано, что одной из инструментальных функций различных фондов и неправительственных организаций, завязан­ных на международных отношениях, по праву является информа­ционная. Благодаря своему долгосрочному присутствию в полити­ческих и около политических структур тех государств, где реали­зуются задуманные проекты, фонды обладают информацией недос­тупной официальной дипломатии. В годовых отчетах для МИД они анализируют ситуацию в странах пребывания, обмениваются ин­формацией с посольствами на местах и т.д.

К сожалению, по мнению отдельных обозревателей, в Рос­сийской Федерации так и не оформилась традиция работать с ака­демическим экспертно-аналитическим сообществом. В число все­возможных советников, а также консультантов попадают либо представители академического номенклатурно-хозяйственного со­словия со всякого рода громкими званиями и должностями, но без реальных научных знаний и фундаментальных работ, либо шустрые и «понимающие момент» личности, не обремененные сколько-нибудь серьезными познаниями в конкретных областях, но являю­щимися «спецами по общим вопросам».

Изучение специальной и мемуарной литературы показывает, что сфера международной деятельности поддается научному ос­мыслению, а советы авторов вполне укладываются в общем бес­хитростную схему: поставить на свое место причины и следствия явлений, части и целое, да рассматривать в диалектической связи дипломатию и внешнюю политику. А механизм выработки послед­ней, по заключению И.С. Иванова, условно можно изобразить в виде математической формулы, построенной на сочетании тесно взаимосвязанных «постоянных» и «переменных» величин, «К чис­лу первых, — пояснял министр иностранных дел России, — принадлежат базовые интересы и цели государства. Вторые представ­ляют собой совокупность бесконечно меняющихся внутренних и внешних факторов и обстоятельств, с которыми ему приходится соотносить свои практические действия на международной арене».

Правда, в сравнении с подходами политического лидера на­блюдается специфика в труде эксперта, которая предопределяется различием в функциям и ролях на внешней арене. «Ученые-исследователи, — отмечал Г. Киссинджер, — анализируют функ­ционирование международных систем; государственные деятели их создают. И существует огромная разница между видением ана­литика и государственного деятеля. Аналитик в силах выбирать, какую именно проблему он желает исследовать, в то время как на государственного деятеля проблемы сваливаются сами собой. Ана­литик не ограничен временем и может затратить его сколько нуж­но, чтобы прийти к четкому и ясному выводу; зато государствен­ный деятель все время находится в цейтноте. Аналитик ничем не рискует. Если его выводы окажутся неверными, он начинает новый трактат. Государственному деятелю дозволена лишь одна попытка; если он не угадает, ошибки становятся непоправимыми. Аналитик имеет в своем распоряжении все факты; и судят о нем в зависимо­сти от интеллектуальных способностей. Государственный деятель вынужден действовать исходя из оценок, которые не может дока­зать в тот момент, когда их выносит; история будет судить о нем на основании того, насколько мудро ему удалось осуществить необ­ходимые изменения и, что самое главное, до какой степени он со­хранил мир. Вот почему, — закончил Г. Киссинджер, — изучение того, как государственные деятели решили проблему установления мирового порядка — что сработало, а что нет, и почему — не ко­нечная цель осознания современной дипломатии, хотя и может быть его началом».

В отличие от научного труда информационный документ преследует и такую важную цель: он должен быть полезным для обеспечения внешнеполитических интересов уже в данный момент. Полезность определяется многими факторами, в том числе полно­той и точностью информации. Иногда они частично приносятся в жертву ради ее своевременности. «Своевременность, — замечал в этом контексте В. Плэтт, — вообще имеет для информационных документов большее значение, чем для чисто академических трудов».

Касательно своего назначения, то информационно­аналитический продукт должен рассматриваться в связи с тем, в каких целях его рассчитывают задействовать. Для руководства он обязан быть кратким, убедительным и удобопонятным. Для ис­пользования в других исследовательских сферах, например в каче­стве справочника, то степень полноты и специализированности информационного документа может и не ограничиваться. В целом же информационно-аналитическая деятельность внешне весьма напоминает научную работу в какой-либо области.