<<
>>

На грани дефолта

Положение с валютой становится все более угрожающим. Начиная с середины 1989 г. страна оказалась на грани объявления себя неплатежеспособной - сообщал заведующий Отделом социально-экономической политики ЦК КПСС в записке одному из членов Политбюро.
Отрицательное сальдо платежного баланса СССР, согласно документам, в 1990 г. составляло 17,1 млрд долл., текущие платежи по внешнему долгу в 1991 г. - 20,7 млрд долл .

Если не сами политические лидеры Запада, то, их экономические советники хорошо понимали, что структурные проблемы советской экономики не решить предоставлением грантов или дешевых и долгосрочных кредитов, что, если не будет реализована серьезная программа финансовой стабилизации и либерализации экономики, выделенные деньги будут потрачены на попытки залатать расползающиеся дыры в бюджете и платежном балансе. Израсходовав полученные средства, страна вновь столкнется с теми же проблемами.

Советник Президента СССР В. Загладин пишет в ЦК КПСС в конце июля 1990 г.: «В плане экономическом главный мотив практически всех гостей может быть сформулирован так: кризис углубляется, но, судя по всему, определенного, четкого плана выхода из него пока нет. Если же он есть, то почему он не реализуется?».

В 1990 г. лидеры «семерки» поручают МВФ, Мировому банку, ОЭСР, ЕБРР провести анализ состояния советской экономики, представить рекомендации по вопросам, решение которых позволит создать предпосылки эффективной финансовой помощи Советскому Союзу. Объяснять экспертам этих организаций, что проблемы СССР можно урегулировать, не выработав и не начав реализовывать меры, направленные на устранение ключевых макроэкономических дисбалансов, занятие малопродуктивное. Начинается диалог между руководством СССР и западными лидерами. Его суть с советской стороны - деньги нужны срочно, иначе нас ждет катастрофа, с западной - выработайте четкую программу действий, позволяющую вывести страну из кризиса, тогда можно обсуждать вопросы финансовой поддержки .

Тональность обращения советского руководства к лидерам Запада тревожная, просьбы о помощи все настойчивее.
Из дневника помощника Президента СССР А. Черняева: «Вечером я сел писать письмо Горбачева к Колю. По телефону он не стал ему говорить о своей просьбе, а это "SOS": ибо наступает голод в некоторых областях, забастовал Кузбасс, тоже "Долой президента!". В магазинах больших городов полки пустуют абсолютно, в буквальном смысле. М.С. просит Коля срочно помочь - заставить банки открыть кредит, а также дать деньги вперед под заклад военного имущества, оставляемого нашими уходящими из Германии войсками».

То, в какой степени советское руководство озабочено получением западной помощи, настойчиво просит о ней, хорошо иллюстрирует следующий характерный документ времени. С. Ситарян - М. Горбачеву: «Делегации ФРГ были переданы сводные 'предложения советской стороны в осуществлении первоочередных мер помощи по поставке в Советский Союз с начала 1991 г. продовольствия, медикаментов, потребительских товаров первой необходимости. При этом мы хотели получить из Германии и других стран Европейского Сообщества в форме такой помощи продовольствия на сумму 1,1 млрд. руб., медикаментов - па 0,4 млн. руб., медицинской техники - 0,2 млрд. руб., товаров народного потребления и повседневного спроса - 0,5 млрд. руб. С нашей стороны было высказано пожелание, чтобы часть указанных товаров поставлялись в виде безвозмездной помощи, часть на благоприятных коммерческих условиях с использованием льготных товарных кредитов с последующим погашением после 1995 г. традиционными товарами советского экспорта. [...] Конкретно на данной встрече договорились о поставках на безвозмездной основе продовольственных и потребительских товаров на сумму 415 млн. марок из резервов Федерального правительства ФРГ и сената Западного Берлина (для Москвы)».

Острый дефицит парализует работу всего внешнеэкономического и внешнеполитического аппарата СССР. Министр внешнеэкономических связей СССР К. Катушев - Премьер-министру СССР Павлову (апрель 1991 г.): «Финансовое положение центрального аппарата МВЭС СССР продолжает оставаться критическим.
[...] В связи с неплатежеспособностью [...] Аэрофлот прекращает продажу авиабилетов для сотрудников МВЭС СССР, выезжающих в краткосрочные загранкомандировки для решения вопросов по межправительственным соглашениям, отдельные организации предупредили об отключении телефонов, электро-, водо- и теплоснабжения и снятии вневедомственной охраны. [...] Министерство лишено возможности погасить задолженность торгпредствам СССР в сумме 600,0 тыс. инв. рублей (эквивалент 1800,0 тыс. сов. рублей), а также перевести средства на предстоящие загранкомандировки для проведения переговоров по межправительственным соглашениям».

М. Горбачев в переговорах с Дж. Бушем, Дж. Мейджером повторяет, что Запад, нашедший 100 млрд долл., чтобы разрешить кризис в Персидском Заливе в конце 1990 - начале 1991 г. может не понимать, насколько важно предотвратить кризисный характер развития событий в Советском Союзе, что просто необходимо изыскать аналогичные по размеру средства, чтобы мочь руководству СССР решить острые финансовые проблемы страны. Цифра 100 млрд долл. в его диалогах с руководителями западных стран упоминается неоднократно . Лидеры Запада в принципе готовы помочь Горбачеву. Дело здесь не в благодарности за то, что он сделал для ограничения советской военной угрозы или за освобождение Восточной Европы. Некоторые из них, в первую очередь Г. Коль, ему немалым обязаны. К тому же, как показывают опубликованные впоследствии материалы, германские власти были готовы отдать за согласие СССР на объединение Германии больше, чем заплатили на деле . Но благодарность не самый сильный аргумент, когда речь идет о десятках миллиардов долларов. Дело в другом. Хаос, межнациональные конфликты на территории разваливающейся, напичканной ядерным оружием мировой сверхдержавы, никому не нужны. То, что лидеры Запада хотели сохранить СССР, хорошо видно по тональности выступления Дж. Буша в Киеве 1 августа 1991 г. Он пытается убедить украинские власти и общество в невозможности выхода Украины из Союза, говорит: «Свобода и независимость - это не одно и то же.
Американцы не станут помогать тем, кто будет злоупотреблять своей свободой, заменив прежнюю тиранию местным деспотизмом. А также тем, кто склонен приветствовать самоубийственный национализм, основа которого - этническая ненависть».

К концу 1990 г. советские власти открыто обращаются к Западу не только с просьбой о новых кредитах и кредитных гарантиях, но и о благотворительной помощи. Европарламент в декабре 1990 г. принимает резолюции о предоставлении продовольственной и медицинской помощи Советскому Союзу: «Принимая во внимание растущие призывы Советского Союза к европейскому сообществу через средства массовой информации и по дипломатическим каналам помочь в облегчении ситуации с нехватками продовольствия и медикаментов путем принятия срочных мер но оказанию помощи. [...] Призывает комиссию в кратчайшие сроки обеспечить срочную продовольственную помощь Советскому Союзу путем использования имеющихся фондов; [...] Выражает пожелание, чтобы распределение помощи осуществлялось под контролем Комиссии, которая должна будет представить Европейскому парламенту отчет по этому вопросу» .

К просьбам об экстренной помощи, адресованным потенциальному противнику, присоединяется руководство Вооруженных сил СССР. Заместитель Министра обороны В. Архипов - Председателю Центральной комиссии по распределению гуманитарной помощи Л. Воронину (январь 1991 г.): «Уважаемый Лев Алексеевич! Прошу вас передать Министерству обороны СССР 8 млн. комплектов суточных рационов военнослужащих Бундесвера (сухих пайков), поступающих из Германии в качестве гуманитарной помощи в адрес Всесоюзного объединения "Продинторг" и порты Ленинграда, Таллинна и Клайпеды, для выдачи военнослужащим и членам их семей». Из письма Министерства обороны тому же адресату, направленного три дня спустя. «Уважаемый Лев Алексеевич! Прошу вас рассмотреть возможность из поступающей гуманитарной помощи передать Министерству обороны СССР 7 тыс. тонн хлеба длительного хранения в жестебанках .

Из интервью Г.
Явлинского в апреле 1991 г.:

«М. Леонтьев: Сейчас Геращенко и Орлов - министр финансов - "сообразили'', что надвигается финансовая катастрофа.

Г. Явлинский; Уважаемые товарищи, любимые друзья! Вам же это было сказано с самого начала в августе. Вы же утверждали, что это не так. Что же вы теперь расстраиваетесь? Вы огромный дефицит бюджета, примерно четверть триллиона, скинули на республики, наделали всяких "фиговых листочков", чтобы прикрыть стыд реального дефицита. Что же, вы всерьез считали, что штука будет работать? [... ]

М. Леонтьев: [...] В конце концов мы можем дойти до такой ситуации, когда финансовая система развалится полностью…

Г. Явлинский: Так уж, в общем, и есть».

В мае 1991 г. Министр финансов СССР В. Орлов направляет Кабинет министров СССР доклад, начинающийся характерными для этого времени словами: «Министерство финансов СССР докладывает о чрезвычайном положении, складывающемся с поступлением в текущем году средств в общесоюзный фонд стабилизации экономики» .

Развал финансовой системы идет параллельно с развалом потребительского рынка. Приближающаяся катастрофа становится все более очевидной. Председатель Ленсовета А. Собчак - Председателю Правительства СССР В. Павлову (май 1991 г.): «Уважаемый Валентин Сергеевич! В Ленинграде продолжается ухудшаться снабжение населения основными продуктами питания. Многочисленные обращения в центральные правительственные органы РСФСР и СССР и прямые контакты с руководством союзных республик должных результатов не дают» .

О ситуации со снабжением населения весной 1991 г.: «Люди в Ярославле рады очередям: стоя в хвосте, можно надеяться на Покупку. Но очередей все меньше. Они давно исчезли в промтоварных магазинах, универмагах. Недели две назад выстроилась новая - за хлебом. Теперь это самая длинная, самая злая и самая отчаянная очередь» .

Из письма советского школьника, отправленного 14 февраля 1991 г.: «На прошлой неделе я стоял в ужасной очереди за мясом.
Вы знаете, сколько я там стоял? Мне страшно Вам сказать, но я стоял там 5,5 часа. У нас были очереди (как вы знаете), но они не были такими большими и мы не стояли в них за всем. Но теперь у нас очереди за всем, начиная от мяса и ботинок, и кончая спичками и солью. Мы стоим за рисом, за сахаром, за маслом... И это бесконечный перечень... Раньше я никогда не плакал - у меня сильный характер, но сейчас я плачу часто. Мы стали похожи на животных. Если бы вы видели наших диких, сумасшедших и голодных людей в ужасных, диких очередях, вы были бы в шоке Каждая страна помогает нам. Мы уже попросили открыто о помощи и охотно приняли ее. Мы забыли об одном хорошем слове - гордость, Мне стыдно за мою страну» . Подобного рода травмы, пережитые в детстве, не проходят, как правило, бесследно. Не хотелось бы верить, что автор этих строк сегодня мечтает о восстановлении имперского величия.

На этом фоне положение в нефтяной отрасли, с валютой и финансами продолжает ухудшаться. Из письма в Кабинет министров СССР: «В целях стабилизации работы нефтяной и газовой промышленности уменьшены ставки налога на экспорт по нефти до 10% и по газу - до 5% против установленной ставки 40%, с направлением средств в отраслевые фонды стабилизации. [...] В результате дополнительные вложения в нефтяную и газовую промышленность оцениваются в 15 млрд. руб, (нефтяную 7,7 млрд. руб. и газовую - 7,3 млрд. руб.). в том числе за счет снижения налога на прибыль - 2,1 млрд. руб. и снижения доходов от экспорта на 12.9 млрд. рублей. Таким образом, в результате приведенных факторов дефицит финансового баланса государства увеличится на 65,3 млрд. руб , в том числе по Союзному бюджету на 29,6 млрд. рублей. Кроме того, реализация мер по повышению уровня оплаты труда и решение других социальных вопросов коллективов предприятии угольной промышленности потребует выделения в 1991 году из Союзного бюджета дополнительных ассигнований в сумме 5,0 млрд. рублей. [...] По отчетным данным, за январь-март т. г. доходов в Союзный бюджет поступило 19.9 млрд. руб. против расчетной суммы 55,0 млрд. руб. Расходы за этот же период составили 47,0 млрд. руб. при плане 60,9 млрд. рублей. Превышение расходов над доходами составило 27,1 млрд. рублей. Серьезное отставание складывается с дополнением плана поступлений доходов от внешнеэкономической деятельности. За 1 квартал т. г. поступило 4,4 млрд. руб. при отчете по утвержденному бюджету - 17 млрд. рублей. [...] В 1 квартале т. г. снизились против расчетов внешнеторговые цены товары топливно-энергетической группы (цена на нефть в настоящее время находится на уровне 60 руб. за тонну против 105 руб., учтенных в плане), в связи с чем сократились поступления налога на экспорт на 0,4 млрд. рублей. [...] Недопоступления в бюджет доходов по полученным банковским и коммерческим кредитам на 2,5 млрд. руб. объясняется в основном использованием Внешэкономбанком СССР запланированных сумм банковских кредитов на погашение просроченной валютной задолженности СССР по импорту 1990 года и сокращением импорта в счет коммерческих кредитов из-за сомнений иностранных кредиторов в своевременности их оплаты советскими заказчиками».

Правительство пытается найти выход из кризисной ситуации, предложить хоть какой-нибудь набор мер, дающих надежду стабилизировать положение, которое к этому времени уже называют чрезвычайным. Заместитель министра экономики СССР В.A. Дурасов 20 июня 1991 г. - в Кабинет министров СССР: «...Возникает необходимость в сложившихся чрезвычайных условиях принятия дополнительных мер. Рассмотрены два варианта выхода из создавшегося положения. Первый вариант основывается на осуществлении жестких не экономических методов ограничения денежных доходов населения. К их числу относятся: 1) Сокращение расходов бюджета на социальные программы. [...] Для сокращения совокупного дефицита бюджетной системы до предусмотренного на текущий год уровня (с учетом изменения масштаба цен - около 100 млрд. рублей) требуется приостановить реализацию социальных программ на 30-35 млрд. рублей. 2) Заморозить заработную плату во всех сферах по состоянию на 1 июля текущего года. Это позволило бы ограничить рост денежных доходов населения примерно на 100 млрд. рублей. Кроме того необходимо в максимально возможной степени сократить затраты централизованных средств на капитальное строительство со всеми вытекающими последствиями для экономического развития народного хозяйства. Указанный вариант возможен в теоретическом плане. Однако в сложившейся социально-политической обстановке он вряд ли может быть реализован. В нынешних условиях более обоснованным представляется второй вариант, основанный на признании неизбежности инфляционных процессов, их сознательном использовании в целях достижения макроэкономической стабилизации и защите от инфляции лишь ограниченного круга населения с фиксированным доходом, имея в виду, что работники сферы материального производства должны возмещать потери от роста цен главным образом за счет увеличения выпуска продукции и реализации ее на рынке товаров. Суть этого варианта состоит в последовательной, начиная с июля текущего года, либерализации всех цен с тем, чтобы к началу 1992 года сохранить фиксированные и регулируемые цены лишь на ограниченный перечень топливно-сырьевых ресурсов, тарифы на массовые перевозки грузов, а розничные цены - на товары, составляющие основу потребительского бюджета» .

Пойти по предлагаемому второму пути мешают политические риски. Из заметок современника о забастовках весны 1991 г. в шахтерских регионах: «На улицах пикеты и патрули: крепкие рабочие парни в белых рубашках. Идеальный порядок, преступности в городе нет. Официальные власти не у дел, добровольно сдали свои полномочия тем, кого вчера еще не пускали на nopoi своих кабинетов. Кировск, Снежное, Шахтерск, Торез, Донецк... Это была не забастовка - революция.. ».

Некоторые члены союзного правительства понимали смертельные риски, связанные с отказом от необходимых, но непопулярных мер. В. Бакатин в беседе с М. Ненашевым: «...Если попытаться охарактеризовать то чувство, которое владело нашими лидерами весной 1990 года, другого слова, как трусость, я не могу подобрать. И Горбачев, и Рыжков боялись перехода к рыночным отношениям, боялись от незнания, от непонимания того, что неизбежно, а задержка, топтание на месте опасны, ибо усиливают процессы дестабилизации экономики, противостояние центра и республик» . Но в практические действия подобные обсуждения не переходили.

Советское руководство вновь оказывается на пороге того же бора, который стоял перед ним в 1985-1986 годах. Но ситуация ухудшилась - у страны неуправляемый внешний долг, властные резервы тают, потребительский рынок в катастрофическом состоянии, политическая стабильность подорвана, прокатись череда межнациональных конфликтов. Не готовые принимать необходимые для спасения финансовой ситуации решения, советские лидеры обсуждают программы реформ. Они либо по экономическим, либо по политическим причинам нереальны, практического влияния на развитие ситуации в стране не оказывают.

<< | >>
Источник: Гайдар Е.Т.. Гибель империи. Уроки для современной России.. 2006

Еще по теме На грани дефолта:

  1. «"Крайслер" на грани банкротства»
  2. 56. ВЛИЯНИЕ АЗИАТСКОГО КРИЗИСА И ДЕФОЛТА НА РОССИЙСКИЕ ФИНАНСОВЫЕ РЫНКИ
  3. Вопросы для повторения
  4. Понятие экономической эффективности
  5. Платежеспособность заемщика
  6. Тихонравов Ю.В.. Геополитика: Учебное пособие., 2000
  7. Вопросы для размышления
  8. ВОПРОСЫ
  9. Формирование нормативных правовых основ системы страхования кредитного риска в ипотечном жилищном кредитовании в России
  10. Первоначальный взнос
  11. Рекомендуемая литература
  12. Глава 5. Анализ и оценка рисков ипотечного жилищного кредитования
  13. Российско-аргентинские отношения
  14. ЧАСТЬ ВТОРАЯ ГЕОПОЛИТИКА КАК РЕАЛЬНОСТЬ МИРОВОЙ ИСТОРИИ
  15. 1. Трудовая ориентация
  16. Исторические особенности формирования современной экономики России
  17. 6.3. Учет и оценка рисков при определении процентной ставки при ипотечном кредитовании
  18. Незаменимый, художник и карта
  19. 2 Формы движения капитала
  20. Периодизация российской внешней политики после окончания холодной войны