<<
>>

Коллективное лидерство

Проблема коллективного политического лидера по отношению к большим социальным группам напря­мую была поставлена марксизмом в связи с разра­боткой концепции пролетарской партии. В настоя­щее время в условиях кризиса марксизма и комму­нистического движения концепция партии —коллек­тивного политического лидера многими отвергается, прежде всего критиками ленинизма.

С этой концеп­цией связывается образ партии-монстра, партии, насильственно навязывающей (под видом руковод­ства) обществу умозрительные схемы, утопические прожекты. Все это в какой-то мере действительно было. Однако теоретические положения о революци­онной партии — лидере масс и сложившаяся в про­шлом в стране политическая практика — совершен­но разные вещи. Ведь положение о партии-авангар­де логически вытекало из вывода о переходе челове­чества в посткапиталистическую эпоху, от стихий­ного развития к сознательному, целенаправленному процессу. Общетеоретическая посылка признания необходимости партии — политического авангарда, лидера полагалась самой сутью социалистической идеи.

Революционная партия, по мысли теоретиков марксизма, должна была быть выразителем, носите­лем общих интересов и политической сознательной воли трудящихся. Ее основная задача в том, чтобы общественное революционное движение, политичес­кий процесс при переходе к социализму приобрели бы целенаправленный характер, подконтрольный новым политическим институтам. Однако в силу со­вокупности причин (объективных и субъективных) коммунистическая партия превратилась в ядро госу­дарственной бюрократической машины и утеряла свои первоначальные политические черты. Тем не менее это еще не доказывает ложности тезиса о пар­тии-авангарде (лидере). Судя по опыту западноевро­пейских демократий, лидирующая роль партий в политической жизни многих стран — реальный факт. Независимо от того, называют себя те или иные пар­тии лидером каких-то слоев общества или нет, явля­ются они парламентскими или авангардными, им присущи (в различной мере) функции политическо­го руководства и лидерства.

Эти функции партий зафиксированы рядом зару­бежных авторов, что подтверждается обзором совре­менных концепций партий, содержащимся в работе Р.Ж. Шварценберга. Приведем некоторые из них. Ф.Дж. Сороф, рассматривая партии (вместе с их ок­ружением), называет в числе трех основных функ­ций партий функцию определения и выражения по­литических позиций. Д. Эптер, исследуя роль мас­совых партий в развивающихся странах и отмечая «всеохватность» их функций, указывает на то, что в этих странах они часто представляют собой главный инструмент модернизации. Алмонд и Пауэлл пишут, что партия дает одновременно цели и критерии оцен­ки политической или экономической реальности, предлагает идеологию, включает индивидов в систе­му новых или устоявшихся ценностей, наконец, ук­репляет чувство принадлежности к национальному целому. Некоторые авторы отмечают функции «три­буна» партии, носителя идеала и рупора идеологии.

Сказанное позволяет скептически отнестись к ут­верждениям, отрицающим идею партии-авангарда, партии — коллективного лидера масс. Если живая политическая история нашей страны отбросила мо­дель партии — ядра государственно-бюрократичес­кой системы, то она отнюдь не опровергла необходи­мости в таких партиях, которые бы в действитель­ности были сознательными выразителями интересов больших социальных групп, выступали бы органи­заторами и проводниками их коллективной воли. В этой связи нельзя не отметить момент истины в ленинском тезисе о партии рабочего класса как по­литическом руководителе, политическом организа­торе и политическом воспитателе. Не в отдельности, а в единстве и совокупности эти определения харак­теризуют партию как коллективного политического лидера. Выбор и определение долговременных (стра­тегических) целей общественного действия социаль­ных групп, обоснование средств для их достижения, объединение масс вокруг избранных целей, вовлече­ние масс в практическое осуществление намеченно­го курса, поиск новых идей, отвечающих жизнен­ным интересам сообществ, — все это составляет эле­менты политического руководства и лидерства.

Вмес­те с тем было бы упрощением считать, что коллек­тивное лидерство во всех ситуациях реализуется толь­ко в функциях руководства. Драматическая история правящих КПСС и компартий в бывших социалис­тических странах Восточной Европы высветила ре­альное противоречие между функциями лидерства и политического руководства. Оказалось, что быть ли­дером и стоять у власти — далеко не одно и то же. Являясь правящими, эти партии, естественно, стре­мились оставаться коллективными лидерами народ­ных масс. Стремились, но в действительности тако­выми не всегда являлись. Отсюда негативный для них финал, разрыв с массами и в конечном счете распад.

Понятие «политический лидер», несомненно, многограннее, чем термин «правящая партия». Пер­вое означает часть сообщества или какой-то большой социальной группы. Это Сознательная, наиболее ак­тивная часть, способная быть «знаменосцем», «три­буном», «организатором», обладающая авторитетом, позволяющим выражать волю и стремление всего сообщества, определенной социальной группы. По­нятие же «правящая партия», то есть управляющая, стоящая у власти, охватывает лишь часть социаль­ных функций, фиксируемых категорией коллектив­ного лидерства. Главным образом, связанных с ар­тикуляцией и интеграцией политических интересов социальных групп, переводом их в плоскость прак­тической государственной политики и общественной легитимацией публичной власти.

Реальность и даже неизбежность противоречия между функциями лидерства и политического руко­водства правящей партии игнорировалось сторонни­ками ленинской концепции. В.И. Ленин и другие де­ятели Коммунистической партии постоянно делали упор на однозначности понятий партия как «авангард» (лидер), «руководитель» и «правящая партия». В.И. Ле­нин настаивал: «Весь наш опыт показывает, что ...признание главенствующей роли партии должно быть у нас в виду, и мы не можем упускать этого при обсуждении вопроса... об организационном стро­ительстве». И еще более жестко: «...вся юридичес­кая и фактическая конституция Советской респуб­лики строится на том, что партия все исправляет, назначает и строит по одному принципу».

Партия господствует и должна господствовать над громад­ным государственным аппаратом. Правда, В.И. Ле­нин не уставал подчеркивать роль партии как поли­тического лидера, как авангарда, которая состоит в обучении, просвещении, воспитании, вовлечении в новую жизнь наиболее отсталых слоев и масс рабо­чего класса и крестьянства. И что характерно, он решительно отвергал возможность диктатуры партии или вождей, называл подобные предположения «смешным ребяческим вздором, чем-то вроде спора о том, полезнее ли человеку левая нога или правая рука». Тем не менее «механизм пролетарской госу­дарственной власти», о котором писал В.И. Ленин, эволюционировал в ином направлении. Жизнь не подтвердила оптимизм вождя партии. То, что каза­лось несущественным, «смешным ребяческим вздо­ром», выросло в политическую раковую опухоль, по­разившую корневые структуры партии и государства.

Не думаю, что возникшая и развившаяся патоло­гия была фатально неизбежной. Это, на мой взгляд, лишь подтверждает известную истину: историю, тем более политическую, делают люди. Их цели и прин­ципы — далеко не единственные факторы, приводя­щие к результатам, которых они добиваются. Объ­явить партию политическим лидером еще не означает утвердить ее таковой в действительности. В реальной судьбе любой партии немаловажную роль играют представления и намерения отдельных ее членов, тем более вождей. И, конечно же, жизнен­ная ситуация, в которой действует тот или иной по­литический лидер. Вот почему то, чему нередко вна­чале не придается существенного значения, впослед­ствии под влиянием определенного сочетания субъ­ективных моментов и объективных условий вырас­тает до уровня решающих факторов в жизни партии или даже в целом политического общества. И дейст­вительно, когда-то казалось «простым» и «ясным», «нормативным» отношением то, что классами руко­водят политические партии, что политические пар­тии управляются вождями. Сама постановка вопроса «диктатура партии или диктатура класса? диктатура (партия) вождей или диктатура (партия) масс» — ха­рактеризовалась как свидетельство самой невероят­ной путаницы мыслей.

Впоследствии же из азбуч­ных истин, «простых отношений» выросли пробле­мы, с которыми партия не смогла справиться и по­терпела катастрофу. Односторонность в понимании партии как лидера и политического руководителя — теоретический источник случившегося. Монополия на власть — политическая предпосылка последнего.

Следовательно, анализ понятия «коллективный лидер» применительно к политической партии до­лжен учитывать противоречивость ее функций и даже взаимоисключение некоторых из них в том случае, если речь идет о правящей партии. Заведомо оши­бочны упрощенные трактовки роли коллективного лидера в смысле приписывания ему извечной непог­решимости и способнее, и обладать какой-то «вы­сшей» истиной, права на господство над ведомыми и командование людьми. Лидерство несовместимо с культом вождей и не подменяет сообщество свобод­ных людей.

Партии — не единственный феномен коллектив­ного лидера. В качестве таковых могут выступать и другие институты, политические и общественные организации, президент, правительство и его глава, руководящие органы парламента, элиты деятелей экономики и культуры, иные коллективные группы, оказывающие влияние на часть или даже на все об­щество.

Выступают лидерами на разных уровнях органи­зации политической системы, но при условии нали­чия у каждого из названных политических субъек­тов требующихся для лидерства способностей и пре­имуществ, причем не только формальных, институ­циональных, но и фактических, реальных.

Какие же факторы определяют формирование ка­честв политического лидера — коллективного и ин­дивидуального? Они объективные и субъективные. К объективным факторам следует прежде всего от­нести характерные черты социальной, группы, клас­са, общности, из среды которых вышел лидер и по отношению к которым он выступает в роли руково­дителя. Демократические лидеры выдвигаются не ка­кой-либо привилегированной кастой, а достаточно широкими массами, образующими прогрессивные слои общества. Это не исключает возможности их перерождения (если на то есть условия) и превраще­ния в диктаторов.

Такая метаморфоза случалась с вождями буржуазных и национально-освободитель­ных революций. Не составили исключение и проле­тарские вожди.

Небезынтересны на этот счет рассуждения извест­ного политолога Михелъса, опубликованные впервые в 1911 г. «О рабочих вождях пролетарского проис­хождения». Утверждают, писал он, что пролетарские вожди должны быть из рабочих. Ошибочность та­кого мнения доказана практикой. Пролетарский вождь из рабочих, стаз вождем, перестает быть ра­бочим не только буквально, но и психологически и экономически. Бывший рабочий лишается классовой принадлежности и подчиняется тем же олигархичес­ким тенденциям, как и вожди-юристы и профессо­ра. У бывшего рабочего «особенно в большой степе­ни развивается страсть к господству». «Опыт всех стран убеждает, что рабочий вождь, вышедший из рядов самого пролетариата, проявляет особую несго­ворчивость и с особым упорством отвергает любой протест, выражаемый руководимыми».

Может быть, ученый слишком категоричен, и все же в его словах есть немалая доля правды. Ведь и в нашей исторической практике имело место то, о чем писал Р. Михельс: перерождение рабочих, больше­вистских вождей. Позорная эволюция революцион­ных лидеров была в решающей степени обусловлена конфронтационным характером существовавших классовых отношений, а также бескультурьем ши­роких народных масс, что предопределило левацкие методы социальных преобразований. Воспитание масс и вождей в демократии, писал К. Каутский, явля­ется предпосылкой социализма. Предполагалось решение этой задачи в условиях диктатуры проле­тариата. Но, увы, сделать такое оказалось невоз­можно.

Другим объективным фактором, детерминирующим черты политического лидерства, выступает социаль­но-политическая и социально-культурная сфера, в которой действует лидер. Это положение убедитель­но подтверждается типологией политиков-вождей, разработанной М. Вебером. В частности, им показа­но, что с появлением партий в западной политике значимой фигурой становится адвокат. С тех пор со­временный адвокат и современная демократия со­ставляют одно целое. А со времени возникновения конституционного государства и в полной мере — с развитием демократии типом вождя-политика явля­ется «демагог». В смысле талантливого владения по­литиком устным и письменным словом.

Среда, бесспорно, в огромной степени влияет на характер коллективного лидера — партии. М. Дюверже, давший науке о политике классическую ти­пологию партий, показал, что кадровые партии (его терминология) являются продуктом эволюции элек­торальных комитетов в «низах» и парламентских групп в «верхах». А массовые партии — продукт все­общего избирательного права.

К числу объективных факторов, воздействующих на качественные признаки политического лидерст­ва, относится характер взаимоотношений лидера с руководимыми им людьми, организациями. Много­летнее монопольное положение бывшей КПСС в сис­теме власти сформировало у ее аппарата в конечном счете неспособность перестроиться в условиях назрев­ших перемен в обществе и возникшего политическо­го и идеологического плюрализма.

Разнообразны субъективные факторы, обусловли­вающие черты политического лидера. Для полити­ков массовых общественных движений и партий, вышедших на историческую арену в эпоху социаль­ных революций XIX и XX вв. и в современный пери­од, характерно сочетание политической деятельнос­ти с теоретической. Ведь знания стали важным ин­струментом власти. Вожди западноевропейского ком­мунистического и социал-демократического движе­ния вслед за Марксом и Энгельсом были не только политиками, но также крупными теоретиками. В прошлом — Бернштейн, Каутский, Грамши, Роза Люксембург, в настоящем — Тольятти, Каррильо, Брандт, Рокар, Миттеран и многие другие.

В российской социал-демократии, а затем в боль­шевистской партии сложилась своя плеяда лидеров-теоретиков, наиболее крупными из которых были Г.В. Плеханов и В.И. Ленин. После Великой Октябрь­ской революции традиция сочетания политической и теоретической деятельности у коммунистических лидеров сохранялась. Более того, политический ав­торитет партийных лидеров в значительной степени основывался на их теоретических заслугах. Извест­но, что такую традицию в полной мере использовал для утверждения своей власти Сталин. «На борьбе с троцкизмом Сталин стал «теоретиком»...» — писал Л. Троцкий. Сценарий его борьбы с политическими соперниками за власть однотипен: критика так на­зываемых теоретических ошибок тех или иных дея­телей являлась отправным пунктом для политичес­кого обвинения оппонентов. Теоретические высказы­вания напрямую связывались с политической пози­цией и на этой основе утверждалась диктатура авторитарной «теории» и монопольного политического авторитета. Сталинская модель «увязывания» теоретических взглядов с политикой использовалась и в период «оттепели», в частности, во второй полови­не 50-х гг. при развенчании деятелей из бывшего окружения «вождя народов».

Сталинская традиция — присвоение политичес­ким лидером монополии на толкование смысла тех или иных положений марксизма-ленинизма и пре­тензия на роль главного субъекта его «творческого развития» — не давала покоя Брежневу и его окру­жению. Пухлые тома «Ленинским курсом», по веле­нию времени отданные на откуп грызущей критике библиотечных мышей, «избранные произведения» других «теоретиков», пожизненно расположивших­ся на Олимпе высшего партийного руководства, пред­назначались для идеологического прикрытия вялой политики и нарастающего кризиса общества.

Статус политического лидера связан и зависит от многих других социальных качеств человека, диа­пазон которых простирается от индивидуальных со­циально-психологических черт до профессиональных. Причем в каждой конкретно-исторической ситуации, в зависимости от тех задач, которые решает лидер, первостепенное значение приобретают разные инди­видуальные качества. Например, если к политичес­кому лидеру в условиях военного времени предъяв­ляются одни требования (скажем, способность кон­центрировать власть в одних руках), то в мирной обстановке - другие. Английская пресса в апреле 1955 г. единодушно одобряла назначение А. Идена на пост премьер-министра вместо ушедшего в отстав­ку У. Черчилля. В частности, говорилось, что хотя А. Идеи — несомненно фигура меньшего калибра, чем У. Черчилль, но он, несмотря на это или даже благодаря этому, может оказаться лучшим премьер-министром для современной эпохи и сегодняшнего дня.

Итак, подведем итог. Качества политического ли­дера, в особенности его руководящей деятельности, зависят от всех составляющих как условия деятель­ности, так и саму деятельность. Влияние, авторитет, компетентность, знание — таковы факторы, обеспе­чивающие субъекту, индивидуальному или коллек­тивному политическому лидеру, ведущую роль в сис­теме власти в демократическом обществе. В полити­ческом анализе выясняется степень воздействия на лидерство каждого из факторов, зависящая от при­роды лидера и руководимых, а также конкретной ситуации, в которой, происходит политическая дея­тельность.

<< | >>
Источник: Зеркин Д.П.. Основы политологии: Курс лекций.. 1996

Еще по теме Коллективное лидерство:

  1. Коллективные валюты и счетные единицы
  2. Организация договора о коллективной безопасности.
  3. Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)
  4. Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ)
  5. 10.2. Лидер и лидерство. Концепции лидерства
  6. Сотрудничество Казахстана и России в рамках Договора о коллективной безопасности
  7. 5. Повышение уровня функционально связанных действий и коллективных усилий членов групп
  8. 13. Повышение эффективности индивидуального и коллективного труда женщин в процессе оптимизации их деятельности
  9. Организация оплаты труда при коллективных формах его организации и стимулирования
  10. ВОЙНА КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ И ПОЛЕМОЛОГИЯ КАК НАУКА О КОЛЛЕКТИВНЫХ ФОРМАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ АГРЕССИИ