<<
>>

ОБЩЕСТВЕННО-ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДИАЛОГ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ

Процесс общественно-государственного диалога в России тесно связан с историческими и социокультурными традициями российского общества. Современные аспекты общественногосударственного диалога следует рассматривать в контексте становления гражданского общества и формирования политической культуры в нашей стране.

Исторически формирование гражданского общества происходит при достижении абсолютного торжества принципа частной собственности.
Как известно, гражданское право является синонимом права частного. Гражданское общество обычно всесословно, полиэтнично и поликонфессионально. Всесословность, полиэтничность и поликонфессиональность уже сами по себе предполагают известный уровень толерантности в частной жизни. Поэтому с самого своего появления на свет гражданское общество представляло собой своеобразную школу толерантного поведения граждан, что предполагает уважение принципов социальной иерархии и власти. Несмотря на то, что понятие «гражданское общество» в большей мере связывается с традициями западной демократии, российское общество знает исторические примеры его складывания и динамики в рамках социокультурных процессов России.

В Московском государстве и петровской России гражданское общество вначале было представлено анклавами иноземных слобод (самым знаменитым прототипом ее являлась Немецкая слобода в Москве). Однако ростки гражданского общества имелись в Новгородской и Псковской землях, в Галицко-Волынском княжестве и особенно в присоединенных к России польских и прибалтийских городах. Но системообразующий характер эти ростки стали приобретать в результате реформаторских попыток Екатерины II модернизировать Россию и превратить ее в подлинно европейскую страну. Самым ярким свидетельством этого процесса явилась лекция о гражданском обществе царскосельского наставника А. С. Пушкина, известного правоведа А. П. Куницына, опубликованная им в 1817 г.
Затем он выпустил свой труд «Естественное право», надолго запрещенный царской цензурой. Великие реформы 1860-х - 1870-х годов открыли новые горизонты для развития гражданских институтов в стране. Важнейшее значение имело формирование политических партий и российского парламентаризма. Реформаторские попытки Столыпина модернизировать страну, и расширить социальную базу власти за счет новых собственников, также не увенчались успехом. Но политическая система царской России была таковой, что, к сожалению, подавляющее большинство населения осталось вне поля деятельности зарождающегося гражданского общества, а царская власть не видела в представительных органах власти и общественных организациях своего союзника.

п V V

В ходе революции и гражданской войны те немногие ростки гражданского общества, которые сложились в России, были разрушены. Произошла масштабная архаизация социальной структуры России. Через Наркомпрос и его структуры советская власть попыталась воссоздать эрзац гражданского общества.

Пролеткульт, «синие блузы», масса ассоциаций писателей, художников, вообще людей творческих профессий, в 1920-е годы играли роль своеобразного заменителя гражданского общества. Но их идеология строилась не на идее толерантности, а на «науке ненависти». Во времена нэпа на короткий срок появились настоящие ростки гражданского общества и люди, которые несли идеи милосердия и толерантности. Их «прорабатывали» в коммунистической прессе, подвергали остракизму, высылали за границу, в концентрационные лагеря или истребляли физически. В 1930-е годы все эти ростки были окончательно загублены, а все творческие ассоциации превращены в «приводные ремни» ВКП(б) и поставлены под строгий чекистский контроль. Только после разоблачения культа личности Сталина, с началом «оттепели» в советской печати снова зазвучали гражданские мотивы и нотки толерантности - это связано с диссидентским, правозащитным движением в СССР в 1970-х - начале 1980-х годов.

С приходом к власти М.С.
Горбачева были предприняты попытки партийной элиты воплотить в жизнь утопическую модель «социализма с человеческим лицом». Но экономические и политические реалии того времени были таковы, что в сознании граждан сложилось общественное мнение о необходимости смены социальноэкономического строя и политического режима.

В 1990-е годы на территории России родился феномен квазигражданского общества. Единство граждан строилось, прежде всего, на отрицании обанкротившихся моделей социальноэкономического развития. Поэтому было налицо несовпадение интересов разных социальных групп и разновекторность предлагаемых программ выхода из кризиса. Отсюда многие демократические завоевания 1990-х годов не получили должного социального развития.

Гражданское общество в России формировалось не столько снизу, естественным путем, сколько сверху, в результате государственных усилий. При неразвитости горизонтальных социальных отношений, российское общество даже исторически было ориентировано только вертикально. В результате инициативы президента В.В. Путина в начале 2000-х годов по усилению властной вертикали не способствовали должным образом совершенствованию механизмов развития гражданских институтов. Обратные связи с государством вертикально ориентированного общества затруднены, и поэтому гражданское обладает слабыми возможностями сколько-нибудь серьезно воздействовать на политическую жизнь и принятие властных решений. Однако власть делала некоторые попытки диалога с обществом: в рамках госструктур была создана Общественная палата и предпринят ряд других инициатив по формированию массовых общественных движений (идея формирования единого народного фронта накануне парламентских выборов 2011 г.).

Политические партии и в мировой практике не являлись подлинными субъектами гражданского общества потому, что они сами стремились к властным полномочиям в своем государстве и реально осуществляли их. Некоторые политические партии России лишь имитируют претензии на «участие во власти», не имея для этого ни средств, ни желания нести реальную ответственность за принимаемые решения.
Для них гораздо выгоднее пребывать в «мягкой» оппозиции к власти.

В общественном сознании большинства россиян по прежнему единственным действующим лицом па политическом поле выступает президент и его администрация. Особенно ярко это проявляется в различных ситуациях, связанных с острой необходимостью быстрого решения насущных проблем людей (переселение из ветхого жилья, принятия властных решений и оказание помощи при разного рода катастрофах и т.д.). На ментальном уровне населения здесь срабатывает описанный А.Н. Некрасовым принцип: «Вот приедет барин...». В данной ситуации авторитет местной власти, запятнавшей себя казнокрадством и другими должностными преступлениями, ее стремление уходить от насущных проблем населения. Не секрет, что в годы президентства В. В. Путина и Д.А. Медведева основные посты в иерархии местной власти были заняты представителями главной парламентской партии «Единая Россия». Недовольство населения решением социальных проблем на местах и породило ситуацию, когда на парламентских выборах 2011 г. проявилось явное «полевение» общества.

Существенной политической проблемой современной России были и остаются противоречия между гражданским обществом и государством. Возможно, что сейчас открылась возможность получить настоящее оппонирование общества государству с взаимным уважением обоих полюсов. Задача современных парламентских и государственных структур обеспечить механизмы диалога между обществом и государством в рамках правового поля. Большое значение для развития общественно-государственного диалога имеют интернет-технологии: блоги президента и глав местных администраций, возможность отслеживать ход выборов в режиме он-лайн, попытки упростить систему взаимоотношений граждан и госструктур через создание сайтов, подобных «гос.услуги. ру». Но в настоящее время эти попытки сталкиваются со слабой моральной и технологической подготовленностью людей среднего и старшего возраста к данным формам общения с властью.

Переход российского общества от тоталитаризма к демократии представляет собой исторически длительный этап, начавшийся в период «перестройки» и происходящий по сегодняшний день, на протяжении которого доминирующую роль играет так называемая фрагментарная политическая культура, которая определяется отсутствием общественного консенсуса относительно базовых ценностей и идеалов, расколотостью социума на враждующие группы.
По словам американского исследователя У. Розенбаума, «фрагментарная политическая культура увеличивает чувство изолированности и разногласия между социальными группами, подрывает консенсус в отношении политических основ и препятствует созданию условий, необходимых для настоящего национального сообщества» [1]. Важной характеристикой фрагментарной культуры является доминирование локальной лояльности над общенациональной. Иначе говоря, подавляющая часть населения принадлежит к группам, отстаивающим местные интересы, которые признаются приоритетными по отношению к общенациональным. Методы разрешения проблем во фрагментарной культуре противоречивы: с одной стороны, декларируется приверженность к диалогу и гражданскому согласию, с другой, сохраняется тоталитарный культ «борьбы до упора». Возможно этим объясняется политическая ситуация сложившаяся после парламентских выборов 2011 г.

Одной из ключевых характеристик демократической политической культуры выступает толерантность. Главная задача современного этапа развития российского общества заключается в создании законодательных барьеров на пути нетерпимых явлений с точки зрения национальной безопасности, нравственности и либеральных идей, разделяемых большинством населения России. В то же время, важнейший либеральный принцип: «разрешено все, что не запрещено законом» - есть не что иное, как одна из формулировок принципа толерантности. Дело в том, что либерализм исходит из признания ограниченных возможностей законодательства. Согласно либерально-демократической концепции, закон создает лишь внешние рамки для общественного развития, обладающего огромными возможностями самоорганизации. В то же время, необходим определенный минимум политической стабильности, создающий условия для свободного общественного развития. Либерализм добивается устранения всех ограничений частной инициативе и частному предпринимательству. Он поддерживает всякую инициативу и все виды социальных предприятий, поскольку видит в них проявление и обогащение человеческой личности, развитие сил и способностей человека [2].
К такой модели социального развития сегодня стремится Россия.

А.С.Панарин и другие исследователи видят российскую национально-государственную идею в том, что Россия должна стать ведущей державой-созидательницей цивилизации нового типа, отвечающей требованиям постиндустриальной эпохи [2]. Такая трактовка будущего России абсолютно не противоречит либеральной идеологии. «Для либерального общества не только не важно, но и не нужно, чтобы отдельные части общества совпадали в своих мыслях и стремлениях. Нужно, чтобы отдельная группа не забывала об остальных и в определенной мере разделяла их заботы» [2,53]. Эта «определенная мера» и выражает либеральную трактовку терпимости. Принцип толерантности оказывается связанным с общенациональной идеей. Во-первых, отсутствие национальной идеи ведет к тенденциям изоляционизма, социального и политического расслоения, враждебности и нетерпимости; и наоборот, общие устремления побуждают более терпимо относиться к незначительным расхождениям между делающими общее дело.

Во-вторых, национальная идея предполагает разнообразие, но неконфликтное, а «синергетическое», ведущее к достижению общей цели. В-третьих, реализация российской национальной идеи требует возврата к консервативным объединительным ценностям в масштабе всего общества, а консерватизму свойственны умеренность и терпимость. Отсутствие терпимости, в свою очередь, ведет к крайне нежелательным социально-политическим последствиям. Расслоение общества на враждующие группы, категорически не приемлющие ценностей и идеалов «противника», есть не что иное, как социокультурный раскол.

Согласно теории одного из наиболее глубоких исследователей в области российской философии истории А. Ахиезера, именно этот раскол на протяжении вот уже нескольких столетий мешает нормальному развитию России, ввергая ее в сокрушительные социальные катастрофы. По мнению А. Ахиезера, основная проблема исторического развития России заключается в ее неспособности перейти от традиционной к либеральной цивилизации. Оба этих типа цивилизации являются для России в значительной мере органическими. Первый из них основан на традиционной российской нравственности, второй возник позже как результат общественного развития. Каждый из этих цивилизационных типов укоренен в российской действительности и порождает собственные системы ценностей, проекты жизнеустройства, культурные и социальные институты, политические организации и т.п. За многие столетия раскол между цивилизациями превратился в системообразующую характеристику российского общества и породил особый «расколотый» тип личности. Конечно, элементы социокультурного раскола существовали и существуют и в других обществах, но только в России раскол приобрел всеохватывающий характер и стал труднопреодолимой преградой на пути реальной модернизации общества. С.Я. Матвеева объясняет данную ситуацию особенностями геополитического развития России: «спонтанно нарастающая дифференциация должна постоянно компенсироваться возникновением интегративных механизмов, действующих по принципу обратной связи в кибернетической системе. В России колоссальность неосвоенных пространств и редкость населения резко снизили необходимость в формировании подобного рода интеграторов» [2].

Демократическая культура может реализовываться в довольно широком спектре разновидностей, различия между которыми весьма существенны. Задача власти тщательно проанализировать эти разновидности, чтобы определить наиболее подходящую форму для современной российской демократии.

На основе западного опыта американский политолог Г.Алмонд выделил в странах с демократическим режимом два типа политической культуры: гомогенную англо-американскую, основанную на единых фундаментальных ценностях либерализма и демократии, и гетерогенную континентально-европейскую, характеризуемую наличием относительно изолированных политических субкультур и соответствующей раздробленностью политического поля. Другой американский политолог, специалист по проблемам демократии Р. Даль считает, что общество с ярко выраженными конфликтными субкультурами не может быть обществом современной, полностью развитой демократии. Полемизируя с этими точками зрения, американский автор голландского происхождения А.Лейпхарт выдвигает теорию «со-общественной демократии», адекватной политическим системам второго типа по Алмонду. Суть этого метода: создать условия для конструктивного сосуществования различных социально-политических субкультур, «что может разрешить по крайней мере некоторые, самые острые противоречия между сегментами общества» и «создать взаимное доверие как на уровне элит, так и на массовом уровне» [1].

Со-общественная демократия характеризуется четырьмя основными чертами, дающими в совокупности ее определение:

1) осуществление власти «большой коалицией» политических лидеров всех значительных сегментов многосоставного общества;

2) взаимное «вето», или правило «совпадающего большинства»;

3) пропорциональность как главный принцип политического представительства;

4) высокая степень автономности каждого сегмента в осуществлении своих внутренних дел.

Применительно к России преимущества со-общественной демократии представляются более существенными. Так, «быстрое» принятие решения большинством голосов в России отнюдь не означает, что оно будет реализовано на практике. Например, если принятое решение противоречит интересам местных элит, то можно наверняка утверждать, что его саботируют. Принцип создания политических коалиций ради принятия наиболее отвечающего интересам широких слоев общества решений представляется для современной России наиболее значимым.

По мнению известного политолога Э. Эллиса, «парламент может стать трибуной, где каждый, не обращая внимания на других, произносит свою заранее подготовленную речь (в данном случае вероятность того, что он будет действительно ответственным, не очень велика); он может быть форумом для достижения максимального уровня согласия или же палатой, расколотой на противостоящие друг другу лагеря» [6, 86]. Российский парламент еще несколько лет назад можно было охарактеризовать как некоторую комбинацию первого и третьего указанных типов. В настоящий момент некоторое единодушие Государственной Думы является не результатом развития демократических институтов в обществе, а пропрезидентским настроем ее членов. Тем не менее, коалиционная политика на основе принципа терпимости представляется едва ли не единственной реальной стратегией формирования демократической российской политической системы и достижения национального согласия. Создание коалиций есть не что иное, как рационализация политического процесса. К сожалению, пока Дума не стала подлинным форумом для достижения гражданского согласия, а также в работе нижней палаты российского парламента не воплощаются до конца реальные потребности российской глубинки. Остается надеяться, что в России найдутся политики, способные адаптировать имеющиеся методики и накопленный опыт к специфическим российским условиям.

Победа В.В. Путина на выборах 4 марта 2012 г. свидетельствует

о некоторой консолидации российского общества. Однако реформы, проводимые президентом и правительством по-прежнему способны в дальнейшем послужить причиной конфликтов на всех уровнях социальной жизни и государственного управления. Причиной тому может стать склонность к радикализму, которая видна и в технических решениях новой администрации, проводимых нередко без достаточного разъяснения позиции власти широким слоям населения и без того реального общественно-государственного диалога, который необходим при решении вопросов, затрагивающих насущные интересы населения. Подобная ситуация складывается с реформированием таких социально-значимых сфер жизни как образование, здравоохранение, наука.

Подводя итог можно сделать вывод, что усиление вертикали власти при неразвитости социальных гражданских институтов таит в себе определенные социально-политические риски для устойчивого демократического развития России. В современной политической ситуации становится весьма значимой позиция парламентских институтов общества, члены которых (пользуясь терминологией Д.С. Милля) должны стремиться быть гражданами, а не бюргерами, которые стремятся через участие в государственном аппарате реализовать частные интересы в их социально-экономическом и корпоративном виде. Устойчивое развитие парламентаризма немыслимо вне развития гражданских институтов, укрепления толерантности и стремления совершенствовать парламентскими средствами демократические институты России в направлении их большего соответствия социально-культурным и ментальным характеристикам ее населения.

<< | >>
Источник: О. В. Шиняева, И. Г. Гоношилина. Гражданское общество в России: состояние, тенденции, перспективы. 2012

Еще по теме ОБЩЕСТВЕННО-ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДИАЛОГ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ:

  1. ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
  2. Глава 9. БЮРОКРАТИЯ КАК СТРУКТУРООБРАЗУЮЩИЙ ЭЛЕМЕНТ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ОБЩЕСТВЕННЫХ ИНСТИТУТОВ
  3. I. СИСТЕМНАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ И ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ РОССИИ – БЕЗУСЛОВНЫЙ ИМПЕРАТИВ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
  4. ГОСУДАРСТВЕННОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ УЧАСТИЕ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИСПРАВИТЕЛЬНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
  5. Пределы толерантности
  6. Декларация принципов толерантности
  7. Гражданское общество и толерантность на Юге России: региональный аспект
  8. МЕЖНАЦИОНАЛЬНАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК ЦЕННОСТЬ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ
  9. ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ РОССИИ И ЕС
  10. 3. ОСНОВЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА: ПРОСТЫЕ МОМЕНТЫ ПРОЦЕССА ТРУДА, ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПРОДУКТ И ЕГО ДВИЖЕНИЕ
  11. ДИАЛОГ ВЛАСТИ И ОБЩЕСТВА: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ