Пора делать выбор

Выход на новые отношения с Западом требует от России скорейше­го преодоления ее внутреннего разлада с собой, трезвого осознания сво­его нового качества и возможностей, своих национальных интересов, самодисциплины и ответственности.

И все же российскому политическому классу по сравнению с запад­ноевропейским и американским предстоит пройти более далекий путь, ибо он связан с весьма болезненной ломкой советского мышления. Как справедливо отмечает Т. Грэхем, «успех лежит в новой самоидентифи­кации страны в современном мире, к чему большинство россиян и по­литической элиты страны еще не готово».

Если, например, мы позиционируем себя в качестве тысячелетней России, то партнерство и даже стратегический союз с ЕС и США для нас — естественное состояние, поскольку в этом случае наши стратеги­ческие интересы в целом совпадают. Тогда, например, размещение аме­риканских вооруженных сил в Центральной Азии, в Восточной Евро­пе, на Кавказе, уже не говоря о Ближнем Востоке и Афганистане, — величайшее благо для России, которая сама конечно же пока не может справиться ни с проблемой Афганистана, ни с проблемами Кавказа.

Если мы — тысячелетняя Россия, тогда возможны такие совмест­ные с Западом проекты, как проект по Кавказу, проект по Ирану, про­ект по демократическому реформированию Белоруссии и т.д. Это, ко­нечно, не означает, что национальные интересы России и западных стран будут совпадать везде и во всем. Но только определившись в своей гло­бальной стратегической ориентации, Россия сможет четко сформули­ровать и свои приоритеты по проблемам региональной безопасности. Тогда у руководства США и других западных стран будет ясное пред­ставление о тех пределах, за которыми может начаться прямое столкно­вение их национальных интересов с интересами России.

Например, очевидно, что разгром Талибана в Афганистане, удары по «Аль-Каиде», ликвидация режима С. Хусейна существенно подры­вают транснациональный терроризм, замешанный на исламском экст­ремизме. Это злейший глобальный враг России, угрожающий ее наци­ональной безопасности, самому государственному выживанию страны.

Совершенно очевидно, что его поражение в сто раз важнее, например, всех контрактов «Лукойла» с Ираком. Так почему же мы в одном случае поддержали США и их союзников, а в другом не договорились с ними о взаимодействии?

Россию и Америку, в частности, объединяют, помимо торгово-эко­номических интересов (эти интересы в основном нас объединяют с Ев­ропой), стратегические интересы в области глобальной безопасности. И американцы прекрасно понимают, что без Франции и Германии эти интересы могут быть обеспечены, а без России как страны, занимаю­щей ключевые позиции на самом важном с точки зрения глобальной безопасности континенте Евразии, нет.

К этому следует добавить, что трезвомыслящие американцы прекрас­но понимают пределы могущества Америки. В самих США даже сторон­ники однополюсного мира еще в начале 1990-х годов говорили о домини­ровании США как о моменте однополярности. О моменте, а не об эпохе. Они далеко не были уверены, что момент перейдет в эпоху или эру одно­полярности. И правильно сомневались.

Например, в проведении долгосрочной кампании против трансна­ционального терроризма обойтись без России американцам оказалось весьма сложно. Кризис показал, что в районе Центральной Азии ни одно государство не обладает такими политическими и военно-технически­ми возможностями, как Россия. Сотрудничество с ней, ее поддержка для США оказались незаменимы.

В этих условиях у Запада на всем земном шаре нет более перспек­тивного и эффективного партнера, чем Россия. Россия, разумеется, про­зревшая и определившаяся в своих глобальных и региональных нацио­нальных интересах. Это настроение точно уловил Т. Грэхем: «Глядя на современную Россию, многие на Западе и на Востоке готовы списать ее со счетов. Однако это опасное заблуждение, поскольку сверхослабленная Россия продолжает оставаться важным фактором для безопасности США. Дело в том, что само ее существование и географическое поло­жение обеспечивает геополитический и геоэкономический баланс в Европе, Восточной и Южной Азии, включая нефтеносный Персидс­кий залив. Кроме того, Россия остается доминирующим государством на территории бывшего Советского Союза и сохраняет здесь значитель­ные рычаги влияния, обладает правом вето в Совете Безопасности ООН, большим арсеналом ядерного оружия, а также богатейшими природ­ными ресурсами, от которых в значительной степени зависит экономи­ка Европы и мира в целом».

Пока, однако, сотрудничество России и Запада не носит устойчи­вого и долгосрочного характера. В Москве, например, считают, что под знаменем борьбы с терроризмом США осуществили очередное круп­ное геополитическое наступление, прежде всего в Центральной Азии и на Кавказе — регионах, которые Россия ранее объявила зонами своих жизненно важных интересов. Многие по-прежнему не довольны демон­тажом Договора по ПРО, ужесточением США своей военной доктри­ны, форсированием планов расширения НАТО, нежеланием отменить поправку Джексона—Вэника, нажимом на Россию в плане ядерного сотрудничества с Ираном, односторонними действиями в Северной Корее, малым объемом американских инвестиций в российскую эко­номику и т.д.

Однако вместо того чтобы стенать по поводу некоторых достаточно эгоистичных действий американцев, российский политический класс должен осмыслить то, что произошло в России и в мире за последние двадцать лет. И сформулировать наконец новую, новаторскую концеп­цию российско-американских отношений, отбросив стереотипы старо­го, по существу советского мышления. Из своего рода самоцели, как это было в недавнем прошлом, отношения с Западом для России долж­ны приобрести значение мощного средства решения российских внут­ри- и внешнеполитических задач, обеспечения как национальной, так и международной безопасности.