<<
>>

РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ОБЩЕСТВА И ВЛАСТИ

Одна из сложных и дискутируемых проблем при анализе гражданского общества - проблема взаимоотношений граждан и государства. Роль государства в гражданском обществе понимается двояко.
С одной стороны, большинство своих традиционных функций государство передает рядовым гражданам, их группам и общественным организациям; по мнению многих юристов, в гражданском обществе не должно быть места режиму личной власти, волюнтаристским методам правления, классовой ненависти, тоталитаризму, насилию над людьми. С другой стороны, при ослаблении государства нарушается необходимое для нормального функционирования гражданского общества равновесие сил. Только сильная государственная власть может остановить разрушительную, часто открыто агрессивную форму воздействий на гражданское общество со стороны различных антиправовых элементов и структур. Таким образом, для гражданского общества характерен баланс самостоятельности граждан и сильной государственной власти.

Проблема взаимоотношений власти и общества в России является одной из самых актуальных и важных проблем русской философии. Ни у кого не вызывает сомнений, что Россия в этом плане существенно отличается от Западной Европы, откуда пришло понятие гражданского общества. Немецкий мыслитель и публицист В. Шубарт полагает, что трагедия русских в том, что они не смогли построить государство, соответствующее духу их народа. Похожую мысль ранее высказывал Н.А. Бердяев: «Великие жертвы понес русский народ для создания русского государства, много крови пролил, но сам остался безвластным в своем необъятном государстве»[1]. Цель данной статьи - рассмотреть особенности отношений народа с властью, которые выделяли русские мыслители.

Первая выделяемая особенность - взаимная отстраненность государства и народа. Русский народ никогда не осознавал себя причастным государству и его деятельности. Это отмечали (правда, в разных контекстах) представители таких непохожих направлений, как славянофильство и революционное народничество.
Славянофилы полагали, что русский народ воспринимает власть как тяжелую, ответственную работу и потому отказывается от нее в пользу государя. Так, по словам К.С. Аксакова, «русский народ есть народ негосударственный, т.е. не стремящийся к государственной власти, не желающий для себя политических прав, не имеющий в себе даже зародыша народного властолюбия. Русский народ, не имеющий в себе политического элемента, отделил государство от себя и государствовать не хочет. Не желая государствовать, народ предоставляет правительству неограниченную власть государственную. Взамен того, русский народ предоставляет себе нравственную свободу, свободу жизни и духа»[1]. Подобные мысли высказывали революционные теоретики М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, П.Н. Ткачев, уверенные, что государство в России не имеет поддержки в народе и может быть безболезненно ликвидировано.

Обозначенная проблема обусловлена особенностями исторического развития России. Одним из основных факторов развития страны многие исследователи считают ее географическое положение. Историки С.М. Соловьев и В.О. Ключевский считают одной из основных тенденций развития России непрерывную колонизацию восточных земель. Соглашаясь с ними, Н.Н. Алексеев полагает, что непрерывная колонизация была следствием укрепления государственной власти и причиной преимущественно экстенсивного пути развития общества. По его мнению, «На Западе, если государство давило, можно было придумать только один исход: усовершенствовать государство и ослабить давление. У нас государство давило по необходимости, но мы не стремились усовершенствовать государства, а уходили от него в степь и в леса»[2].

С одной стороны, это способствовало развитию такой черты национального самосознания, как осознание возможности уйти от проблемы, отдалить ее решение. С другой стороны, для контроля над столь обширным пространством и при условии постоянной возможности бегства подданных была необходима крепкая централизованная власть, регламентирующая все стороны жизни людей.
Таким образом, возникает парадокс одновременно сильной и слабой власти. В силу этой и многих других причин в России длительное время существовала самодержавная монархия, при которой почти все население страны было отстранено от государственных дел. Как отмечал А.И. Герцен, «Рабство у нас увеличилось с образованием; государство росло, улучшалось, но лицо не выигрывало; напротив, чем сильнее становилось государство, тем слабее лицо. Европейские формы администрации и суда, военного и гражданского устройства развились у нас в какой- то чудовищный, безвыходный деспотизм». Отстраненности подданных от власти способствовало и длительное сохранение крепостного права, когда, по словам А.И. Герцена, «людей можно продавать и перепродавать, и никогда никто не спросил, на каком законном основании все это делается, -- ни даже те, которых продавали»[4]. Таким образом, большинство населения не могло не только решать вопросы государственной важности, но и распоряжаться собственной жизнью. Это имело роковые последствия для развития России и отношений общества и власти, так как, по словам П.Я. Чаадаева, «Было бы большим заблуждением думать, будто влияние рабства распространяется лишь на ту несчастную, обездоленную часть населения, которая несет его тяжелый гнет; совершенно наоборот, изучать надо влияние его на те классы, которые извлекают из него выгоду. В России все носит печать рабства - нравы, стремления, просвещение и даже вплоть до самой свободы, если только последняя может существовать в этой среде»[2]. Теоретику Чаадаеву вторит практик М.М. Сперанский, говоря, что в России есть два вида рабов: рабы государевы и рабы помещичьи, и первые свободны только по отношению ко вторым.

Подобное положение, при котором подавляющее большинство людей было лишено свободы в принятии решений, вызвало последствия, по сей день затрудняющие формирование гражданского общества. Во-первых, это пассивность граждан даже в важных для них вопросах. Как с горечью отмечал П.Я. Чаадаев, «что бы ни совершилось в слоях общества, народ в целом никогда не примет в этом участия; скрестив руки на груди - любимая поза чисто русского человека, - он будет наблюдать происходящее и по привычке встретит именем батюшки своих новых владык, ибо - к чему тут обманывать себя самих - ему снова понадобятся владыки, всякий другой порядок он с презрением или гневом отвергнет»[1]. Во-вторых, постоянное ожидание милости и улучшения жизни от власти.
По словам того же П.Я. Чаадаева, русский народ «признает лишь право дарованное и отметает всякую мысль о праве естественном». Этой мысли созвучен меткий афоризм В.О. Ключевского: «Я не видел народа, который бы так доверял правительству, и правительства, которое так сорило бы доверием народа»[2]. В-третьих, существует опасность, о которой предупреждал Н.А. Бердяев: так как большинство населения России не имело права голоса, единственным способом привлечь внимание правительства был терроризм. Поэтому печальна, но справедлива была мысль В.О. Ключевского о том, что часто самодержавие необходимо как стихийная сила, способная сдержать еще более стихийные.

Вторая особенность отношения народа к власти - отождествление понятий государства и власти с личностью властителя. Большинство исследователей считает, что единое Российское государство в силу разных причин (главная из них - необходимость борьбы с внешним врагом) формировалось вокруг сильной монархической власти. Эту тенденцию весьма отчетливо выразил и яростно защищал Иван Грозный в переписке с

А. Курбским. «Горе царству, коим владеют многие, - писал Грозный. - Кесарь Август повелевал вселенною, ибо не делился ни с кем властью; Византия пала, когда цари начали слушаться епархов, синклитов и попов»[2]. По словам И.Н. Сиземской, идеологическая база и цель Московского государства - третий Рим очень скоро стал представляться как реализация могущества государства, а Московский царь как вседержитель, ответственный лишь перед Богом. Взгляды на царя и страну как на единый организм очень хорошо просматриваются в работе И.В. Киреевского «Записка об отношении русского народа к царской власти»[2]. В ней мыслитель говорит, что невозможно любить русского царя отдельно от Отечества, закона и православия. При этом ни слова не говорится о том, что можно любить Родину, закон и православие, не любя царя. Упоминая о возможности республики, он с возмущением отмечает, что нет оснований думать, «что я до того не знаю ни русской истории, ни духа народа русского, ни характера теперешнего времени, что почитаю такой бред возможным».
Идея единения царя и государства была настолько долговечной, что даже в начале XX века В.О. Ключевский полагал, что с самодержавием можно мириться, если оно связано с полным самопожертвованием и самоотречением монарха. Подобное мысленное объединение власти и ее носителя (как правило, далекого от народа) не согласуется с правилами гражданского общества, где носители власти выбираются на время и являются проводниками и регуляторами интересов граждан.

Третья особенность взаимоотношений государства и общества - отождествление власти с определенной идеологией, что также идет вразрез с установкой гражданского общества на терпимость. «Принадлежность к русскому царству определилась исповеданием истинной, православной веры. Совершенно также и принадлежность к советской России, к русскому коммунистическому царству будет определяться исповеданием ортодоксально-коммунистической веры»[1]. Основной причиной этого явления, очевидно, было то, что православная церковь сыграла важную роль в процессе объединения русских земель в единое государство, поэтому тезис «Москва - третий Рим» имел религиозную основу. Отождествление власти и определенного образа мыслей усугублял тот факт, что в России длительное время существовала цензура, и проявление свободомыслия наказывалось.

Четвертый характерный признак отношений власти и общества в России - четкое разграничение верховной власти (которая мыслится непогрешимой) и ее исполнителей - администрацией, которую В.О. Ключевский назвал грязной тряпкой для затыкания дыр в законодательстве. Среди русского народа долго существовала легенда о «добром царе - батюшке», который улучшит жизнь народа, как только узнает о его бедствиях. Принимая и обожествляя власть, народ отрицательно относится к ее конкретным проявлениям. По словам известного правоведа Б.Н. Чичерина, «самая необходимая деятельность государства кажется ему притеснением.. Самые элементарные понятия: повиновение закону, потребность полиции, необходимость чиновников кажутся ему порождением возмутительного деспотизма»[1].
Н.А. Бердяев отмечает, что бюрократия на русской земле всегда воспринималась как нечто иностранное, чуждое русской душе (что не помешало России обзавестись самым разветвленным в мире бюрократическим аппаратом). Мыслители отмечают, что это раздвоение коснулось даже церкви. По словам В.О. Ключевского, великая истина Христа разменена на обрядовые мелочи, Евангелие стало полицейским уставом, а церковное богослужение - всего-навсего ряд плохо инсценированных и еще хуже исполняемых оперно-инструментальных воспоминаний. Причина подобного двойственного отношения к власти, очевидно, в том, что высшая власть существует далеко от рядовых граждан, ее недостатки не видны, чего не скажешь о рядовых чиновниках. Правда, немец В. Шубарт говорит о человечности русского чиновника, его готовности нарушить предписания в пользу просителя[1]. Однако большинство населения относится к чиновникам неприязненно, и это затрудняет формирование гражданского общества, основанного на взаимоуважении и взаимном доверии чиновников и граждан.

Таким образом, отношения народа и власти в России препятствуют формированию гражданского общества европейского образца. Трудность формирования гражданского общества связана как с особенностями развития России, так и с тем, что гражданское общество - скорее не характеристика реальных отношений, а некая идеальная модель, конечная цель развития общества. Поэтому, если понимать гражданское общество как общество, основанное на соблюдении прав и уважение к интересам граждан, в реальной жизни возможны разные варианты его воплощения.

Список литературы

1. Ключевский , В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории / В.О.Ключевский.- М.:Наука, 1968. - С. 340.

2. Шубарт, В. Европа и душа Востока / В.Шубарт. - М.: Русская идея, 2000. - 81 с.

3. Вопросы экологии и защиты окружающей среды в контексте формирования гражданского общества.

<< | >>
Источник: О. В. Шиняева, И. Г. Гоношилина. Гражданское общество в России: состояние, тенденции, перспективы. 2012

Еще по теме РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ ОБЩЕСТВА И ВЛАСТИ:

  1. ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В ГОДЫ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ 1904-1905 ГОДОВ: ЛОЖЬ, СТАВШАЯ РОКОВОЙ
  2. 4.1. Западная историко-философская школа: Арнольд Тойнби, Пьер Тейяр де Шарден и русская религиозная философия
  3. РУССКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
  4. РУССКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ XIX – НАЧАЛА ХХ ВВ.
  5. Глава 3. РУССКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ XIX - НАЧАЛА XX в.
  6. Глава 3. Русская геополитическая мысль
  7. 3. Взаимоотношения политики с другими сферами общества
  8. Русская геополитическая мысль до 19в. Западничество и славя-нофильство. Панславизм
  9. Исторические модели взаимоотношений власти и человека
  10. Риски, возникающие из-за плохо прогнозируемых взаимоотношений с представителями власти