Упадок либерализма

Либералы почти всегда были готовы пожертвовать требованием по­литической свободы ради сохранения свободы экономической. Кроме того, поскольку либерализм подразумевает особую политическую эти­ку и ненасильственные методы политической борьбы, само понятие либерализма далеко не случайно стало синонимом нерешительности, мягкотелости и склонности к беспринципным компромиссам.

Уже во второй половине XIX в. стал сказываться ряд объективных факторов, ограничивающих политические потенции либерализма в его классическом варианте. В национальном отношении старый либерализм оставался действительно либеральным, космополитическим по своим устремлениям. Однако когда национальные меньшинства в историчес­ки сохранившемся многоязычном государстве начали набирать силу, опираясь на либеральный конституционализм и парламентаризм, ког­да в устах народов начало звучать требование национального суверени­тета, когда национальные идеи начали становиться демократическими в рамках этих государств, — либерализм качнулся в сторону поддержки государства, придерживаясь официальной доктрины патриотизма. Меттерниховская реакция вела к подавлению национальностей в Австрии и Германии. В экономическом плане либеральные капиталисты сумели использовать политический шовинизм, который стал экономически вы­годным. В политическом плане либерализм все в большей мере раска­лывается на различные партии и поэтому в ходе парламентской борьбы он слабее как социал-демократии с ее сплоченной массой, так и прави­тельственной реакции. Избегая реального наполнения, либерализм все в большей степени цепляется за формальные принципы. Либеральные партии теряют независимость и инициативу. Как культурная сила либе­рализм сменяется все в большей мере негативизмом; прежняя его уст­ремленность к свободе сменяется политической умеренностью, когда под свободой понимается несвобода в ее облегченном варианте.

В результате либерализм стал превращаться в кодекс полумер, по­стоянный компромисс как в теории, так и на практике. Стала явной половинчатость либерализма, его мерцающая неопределенность. Вместе с тем выявилась и его изменчивость, приспособляемость. Здесь умест­но вспомнить слова И. Гете:

«Когда я слышу людей, говорящих о либеральных идеях, мне кажется, что

обнаруживаю тех, кто готов удовлетвориться пустыми звуками; идея ведь

сама по себе не может быть либеральной. Ей предназначено быть сильной, уместной, самостоятельной — и этого вполне достаточно, чтобы осуществ­лять свою высшую миссию оплодотворения, однако для этого идея вовсе не обречена стать либеральной».

Триумф коммунизма в первой половине ХХ в. стал прямым след­ствием общемирового кризиса либерализма. Бесконтрольное функ­ционирование рыночной стихии вело к монополизации, массовым банкротствам, безработице и, как следствие, к острым социальным конфликтам. Несоответствие социальных и экономических идей клас­сических либералов общественным потребностям становилось очевид­ным очень многим. Самые же недоверчивые из наблюдателей смогли воочию убедиться в этом во время Великой депрессии, разразившейся в 1929 г. Стало невозможным игнорировать дальше противоречие меж­ду провозглашаемыми либералами общими принципами и их конк­ретным воплощением и последствиями. Чем явственнее вырисовыва­лось это противоречие, тем сильнее становилось подозрение, что либерализм вовсе не универсальная, приемлемая для всех граждан кон­цепция общественного развития, а чисто буржуазная идеология, мас­кирующая красивыми фразами вполне эгоистические интересы соб­ственническо-предпринимательских слоев.

Что касается либеральных постулатов в сфере политики, то здесь была ситуация иная, но также не очень благоприятная для либералов. Ее суть заключалась в том, что по мере того как основополагающие ли­беральные принципы (представительная демократия и парламентаризм, всеобщее избирательное право, свобода печати и союзов, независимое и гуманное судопроизводство) прокладывали себе дорогу и ложились в основу политической организации передовых государств, становясь привычными и само собой разумеющимися вещами, по мере того как уходили в прошлое средневековое варварство и зверства феодальных правителей, мракобесие инквизиторов и «процессы о ведьмах», крова­вые репрессии против оппозиционеров и инакомыслящих, по мере того как терял актуальность конфликт между аристократией и «третьим со­словием», сфера деятельности либералов сужалась как шагреневая кожа, а их традиционная программа утрачивала свой мобилизующий потен­циал и фактически превращалась в средство сохранения status quo.

Специфика современного положения дел в Европе заключается в том, что за послевоенное время заметно ослабли позиции радикальных партий и идеологий, а уровень поляризации основных политических сил значительно снизился. Крупные партии социал-демократической, христианско-демократической и консервативной ориентации сдвину­лись к политическому центру, «узурпировали» в ходе этого процесса основные либеральные ценности и лишили тем самым либералов «мо­нополии на либерализм». «Перехват» либеральных идей другими поли­тическими течениями лишает либералов их своеобразия, снижает их и без того ограниченную популярность у населения, усиливает путаницу в определении самого термина «либерализм» и препятствует укрепле­нию позиций либерализма в Европе. В результате Западная Европа ста­ла свидетелем противоречивых тенденций развития. С одной стороны, либеральные партии во многих странах окончательно уступили свои прежние позиции политическим соперникам слева и справа. С другой стороны, либеральные ценности стали настолько популярны, что пред­ставители других политических партий стали открыто присваивать их. Поэтому необходимо отделять вопрос о нынешнем положении либера­лизма как политического течения от вопроса о его положении как иде­ологии и социальной философии, ибо актуализация «либеральных тем» происходит одновременно с утратой либеральными партиями их пре­жнего значения. Способность политического, партийного либерализ­ма к мобилизации значительного электората сдерживается и будет сдер­живаться в дальнейшем объективно существующими ограничителями. В западноевропейских странах уже немыслимо существование массо­вых либеральных партий, которые на равных могли бы конкурировать с социалистическими и консервативными. Либеральные партии сегодня лишь заполняют «политические ниши», оставленные их более мощны­ми соперниками.

Политический разгром либерализма особенно ярко проявился в России. Но об этом — немного ниже.