Внешняя политика в контексте инновационного проекта

Если за основу национального проекта мы берем движение в сторо­ну перехода к инновационному пути развития и построения постинду­стриального общества, то в вопросах внешней политики следует ориен­тироваться прежде всего на те страны, которые уже перешли на инновационный тип развития и построили постиндустриальное обще­ство, а также на страны, находящиеся в едином с Россией культурном и ценностном поле.

Конечно, Россия будет взаимодействовать и со всеми другими круп­ными геополитическими субъектами, которые ее окружают. Но такие установки, присущие нынешней внешнеполитической стратегии, как «многовекторность», «многополярность», «особый путь развития», от­личный от развития Большой Европы, следует переосмыслить. Главным вектором движения России может быть только один — Большая Евро­па без разделительных линий, в которой Украина, например, не стояла бы перед выбором — Россия или Европа. Аргумент о том, что «Россия слишком велика для Европы», по меньшей мере несерьезен для ХХI в.

«Многополярный мир», на котором настаивают наши дипломаты и некоторые эксперты, при ближайшем рассмотрении оказывается край­не опасным для России. Россия в своем нынешнем состоянии просто не дотягивает до того, чтобы оказаться одним из «полюсов» в этой кон­струкции, которая сама по себе стала бы весьма неустойчивой, да и про­сто сомнительной (ведь даже в физике не может быть больше двух по­люсов). Если же Россия будет упорно претендовать на роль самостоя­тельного полюса (а это официальная позиция нашего МИДа), то с уче­том необратимого демографического упадка русского народа ее терри­тория в обозримом будущем будет в буквальном смысле слова разорвана на куски более динамично развивающимися «полюсами». А для России это смертный приговор.

Интеграция в Большую Европу, которой без России трудно будет существовать и в экономическом, и политическом, и культурном, и во­енном отношении, — вот наш главный ориентир и вектор движения.

Если принять европейский вектор развития России в качестве при­оритета, то нетрудно выстроить наши отношения с новыми независи­мыми государствами на постсоветском пространстве.

Продвигая Россию в Европу, не следует препятствовать движению в этом же направлении соседей России. Однако нельзя допускать и того, чтобы Россия оплачивала такое движение. Россия не станет принуж­дать соседей к вступлению в какие бы то ни было союзы с ее участием, но и дотировать их экономическое развитие за счет своего налогопла­тельщика тоже не станет. Россия будет иметь моральное право и прак­тическую возможность создавать союзы на постсоветском пространстве только в том случае, если окажется привлекательной для своих соседей. В этом смысле так называемая либеральная империя — это не более чем выдуманная обанкротившимися отечественными псевдолибералами химера, используемая исключительно в политических целях.

Следует также дать понять всем, что впредь Россия не будет тратить огромные ресурсы и идти на невообразимые уступки (как это было пос­ледние двадцать лет) лишь для того, чтобы сохранить видимость како­го-то союза между ней и бывшими республиками СССР.

При таком подходе постсоветское пространство перестает быть по­лем соперничества России и Запада и превращается в поле партнерства. В частности, европейские государства СНГ (Украина, Молдавия и Бе­лоруссия) становятся полем партнерства преимущественно между Рос­сией и ЕС; государства Центральной Азии (Казахстан, Узбекистан, Тур­кменистан, Таджикистан, Киргизия) — полем партнерства между Россией и США (в недалекой перспективе — с участием КНР); государ­ства Южного Кавказа — полем партнерства России, ЕС и США (с учас­тием Ирана). Такой подход, помимо всего прочего, полностью развя­зывает нам руки для работы с оппозицией в этих странах.

Сближение и интеграция с Большой Европой не означает, однако, полного слияния с ней. Россия должна сохраниться как уникальная ветвь европейской цивилизации. Более того, именно этим она и интересна Большой Европе. Именно это, собственно говоря, и делает Европу Боль­шой. Следует помнить, что Россия, будучи неотъемлемой частью евро­пейской цивилизации, в то же время является особым смысловым про­странством, чем и интересна Западу. Она — оппонент Запада в глобальном развитии в рамках единой цивилизационной парадигмы. И Россия, и Запад — лишь составные части общеевропейского, а еще шире — общечеловеческого универсума, который не имеет ничего об­щего с унифицированным человечеством. В этом — философские ос­новы российской позиции в отношении НАТО, которые ни в коем слу­чае нельзя размывать. Согласившись с расширением западной НАТО без своего участия, Россия согласилась бы с тем, что российское смыс­ловое пространство периферийно по отношению к западным смыслам. Подав заявку в западную (не модернизированную) НАТО, Россия при­знала бы, что лишена собственного смысла, своей идентичности.

Итак, важнейший внешнеполитический национальный интерес России как на ближайшую, так и на долгосрочную перспективу — это максимальное политическое и экономическое сближение с Западом, формирование единого евроатлантического пространства безопаснос­ти (что предполагает тесное военно-политическое взаимодействие с крупнейшими странами) при сохранении собственной уникальной куль­турно-цивилизационной составляющей.